20-й век был очень бурным в истории России. И радостные, и трагические события жители Черепановского района переживали вместе со всей страной. Одной из сложных страниц в истории нашего района стали 30-е годы, когда проходила коллективизация сельского хозяйства.

       В начале 30-х годов широкое развитие индустриализации требовало людей из деревни - из них готовились кадры для промышленных центров. Городское население быстро увеличивалось. 

Росла потребность в продовольствии, особенно в хлебе. Сельское хозяйство, состоящее из единоличных крестьянских хозяйств, не в состоянии было удовлетворить потребности государства. Всесоюзная Коммунистическая партия (большевиков) наметила новый курс политики по сельскому хозяйству: создание советских хозяйств (совхозов) и объединение крестьян в коллективные хозяйства (колхозы).

       Проводя в жизнь указания Центрального комитета ВКП (б), местные партийные организации развернули массово-политическую работу по вовлечению крестьян в колхозы. 

Коллективизация сопровождалась ожесточённой классовой борьбой. 

В Медведске в 1934 году кулаки убили председателя сельсовета Ивана Васильевича Шатохина. В Зимовье убит врагами Советской власти Вагайцев Никита Ильич.

      Зажиточная часть сельского населения оказывала мощное сопротивление коллективизации. Особо показательно в этом плане Бурановское восстание.

     Население села Бураново состояло из трёх групп: старожилов – коренных сибиряков; поселившихся в период большой иммиграции 1900-1910 годов и прибывших в последние годы. Хозяйства последней группы относились к числу бедняцких и первыми вступали в колхозы. Коммунисты и комсомольцы в порядке партийной и комсомольской дисциплины также вступали первыми.

      К концу января 1930 г. заявления о вступлении в колхоз подали свыше 60 хозяйств. Но темпы коллективизации были явно недостаточными.

      Бурановский сельсовет в то время объединял много мелких посёлков и выселков: Смородинский, Светлый Ключ, Аксёновский, Литвиновский, Ясная поляна, Светлая поляна, Осиновка, Дубровка, Калиновка. Во все посёлки и участки села Бураново были направлены представители по проведению собрания граждан.

     Население с интересом относилось ко всем новостям и событиям. На собрания являлись охотно. Помещения всегда были переполнены. На всех собраниях большие споры вызывал вопрос об «общем котле». То есть, что станет имуществом коллективным, а что останется в индивидуальном хозяйстве.

      В тот период рекомендовалось три формы: товарищество по общественной обработке земли, сельскохозяйственная артель и коммуна. В товариществе обобществляются только средства производства по обработке земли; в артели – средства, дающие доход хозяйству (машины, скот); в коммуне обобществляется и быт.

      На посёлке Светлый Ключ население состояло из мордовцев, в 1918 году самовольно поселившихся у соснового бора. Свою жизнь они начинали здесь в землянках. Во время отступления армии Колчака они ожидали варфоломеевской ночи, но войска прошли стороной от посёлка. Поэтому они особенно сочувственно относились к Советской власти, но к колхозу их отношение было сложным. Они в один день все вступили в колхоз, через месяц все выбыли, а спустя несколько дней все вступили снова.

      Безуспешно прошли собрания и в других посёлках. Массового вступления в колхоз не получилось, поэтому стали применять индивидуальную агитацию. «Красные свахи», прибывшие из Безменовского сельсовета, ходили по домам и уговаривали крестьян вступить в колхоз.

      В результате часть крестьян, преимущественно середняки, создали артель имени Красной Армии, вторая часть (коммунисты, комсомольцы и бедняки) объединились в коммуну. Коммунары избрали правление, артельщики – организационное бюро. Раскол осложнил ход коллективизации.

      Коллективизация в Бурановском сельсовете проходила сложно. Упорное сопротивление оказывала значительная часть крепких середняков. С каждым месяцем классовая борьба в селе Бураново обострялась. Кулацкое сопротивление социалистическому движению возглавлял бывший полковой поп, прибывший в Бураново из заключения, Герасим Теодорович. Свои взгляды Теодорович высказывал открыто, руководителей села называл безграмотными, беззаконниками. Во время каждой службы в церкви читал проповеди, в которых вместе с божественным словом внушал мирянам не вступать в колхоз. Каждый вечер у него в квартире собирались люди и совещались за занавешенными окнами.

      В марте члены многих кулацких семей возвратились из Нарымского края. Они ходили по домам и собирали подписи о восстановлении в избирательных и имущественных правах кулаков и проводили антиколхозную агитацию.

      В колхозах дела обстояли плохо, особенно в коммуне. В целях укрепления коммуны решено было объединить оба коллективных хозяйства. После объединения получился стихийный отлив членов колхоза.

      Многотиражка Новосибирской агитбригады ежедневно освещала состояние дел в Бурановском сельсовете, половина её тиража рассылалась по всему району. В статье «Антиколхозные действия попа» Фёдор Дробышев рассказал о враждебных действиях священнослужителя всему району. Властям нужно было принимать какие-то меры. В то же время поп всё больше сколачивал свой «актив».

      Как-то вечером народ собрался в Народном доме на общее собрание села. В это время послышался тревожный звон колокола с церкви и все в испуге разбежались, как бы чего тут не случилось. Оставшиеся трое активистов долго ждали, но никто не появился. Хотя в другие дни бывало полно молодёжи и пожилых. Факт срыва собрания – чрезвычайное происшествие. Был сделан вывод: звон колокола и срыв собрания – это маневр попа Теодоровича, а набат означал сигнал к тревоге. С этого момента авторитет попа усилился ещё больше.

      Чтобы сломить сопротивление коллективизации, нужно было прежде всего убрать священника. Этот вопрос был обсужден в райцентре и поручено участковому уполномоченному милиции Коноплёву арестовать попа и доставить в г. Черепаново. Как только Коноплёв зашел в квартиру ограды Теодоровича, там начали собираться женщины, которые категорически запретили трогать батюшку. Толпа с каждой минутой увеличивалась и напала на милиционера, который едва сам унёс ноги.

      Создавшаяся в Бураново обстановка серьёзно беспокоила районное руководство. Почти постоянно в село засылалось до десятка уполномоченных, что способствовало усилению темпов коллективизации. Хотя в сельсовете произвели смену руководства, но положение дел не улучшилось.

      5 мая прошло общее собрание, которое удовлетворило требования всех антисоветски настроенных сельчан, которые склонили на свою сторону общественность.

    На рассвете 7 мая отряд милиции из 14 человек прибыл из Черепаново в Бураново, чтобы арестовать попа и подавить антисоветские настроения жителей. С невиданной быстротой увеличивалась толпа на церковной площади. В милиционеров полетели камни, колья. Они поспешно покидали село, не оказывая противодействия. Только при выезде из села сделали несколько выстрелов. Им было дано строгое указание: оружие применять только тогда, если свалят милиционера на землю и начнут избивать. Вооружены они были вплоть до гранат.

       Проводив отряд милиции, толпа рассредоточилась по разным направлениям: часть мужчин остались у церкви охранять попа и преданных ему людей, другие в сельсовете, в конторе колхоза хотели восстановить прежний доколхозный порядок.

     В те минуты по селу на коне с ружьём разъезжал Лука Федоренко, имевший несколько судимостей. Он призывал бурановцев брать ружья, вилы, топоры и избивать коммунистов, комсомольцев и активистов.

     Председатель сельсовета Капчук и четверо уполномоченных ускакали на колхозных лошадях в Огнёво-Заимку. Уполномоченному Бобчинскому, захваченному в сельсовете, женщины натёрли лысину снегом и вытолкали. Он пешком ушёл в Черепаново. Женщины группами ходили по всем кулацким домам и требовали немедленно освободить их, так как после экспроприации в них были вселены бедняки, не имевшие жилища.

      К вечеру в Бураново прибыли представители из соседних посёлков Ясная поляна, Петропавловский, деревень Татарка, Пеньково, Барково.

      Активисты села и несколько членов их семей, всего свыше 40 человек сосредоточились в двухэтажном доме Кондратия Волкова, вооружившись чем могли (вилы, топоры, 3 охотничьих ружья), выставили сторожевые посты у ворот, у двери, на крыше.

      Село Бураново телефонной связи с райцентром не имело. Все оперативные указания получали по телефону в Огнёво-Заимке. 9 мая поступило извещение: «Всем учителям просьба прибыть 10 мая на кустовое методическое совещание в Огнёво-Заимку», которое активисты восприняли, как предупреждение удалиться из Бураново. Но они не ушли.

      Утром приехала комиссия. Вернулся председатель сельсовета Капчук. Члены комиссии вызывали в Совет депутатов, комсомольцев на беседу. К ним стали подходить граждане села. Постепенно мужики из засады стали расходиться по домам. Начал водворяться порядок и спокойствие. Комиссия Окружкома ВКП(б) пробыла в Бураново несколько дней, проделала очень большую работу. Под её руководством было проведено общее собрание граждан, развеявшее у многих антисоветские, антиколхозные настроения.

      В эти дни началось следствие по делу мятежа и аресты. Население спокойно отнеслось к аресту попа Теодоровича, вызванного в Черепаново на допрос, откуда он не вернулся. По бурановскому делу, которое слушал военный трибунал, было привлечено 36 человек: 8 человек приговорены к высшей мере, пятеро получили по 5 лет строгого тюремного режима, 23 человека осуждены условно на три года каждый.

    В последующие годы крестьяне Бурановского сельсовета объединились в шесть колхозов. Двадцать лет спустя они объединились в один колхоз. А позже стали рабочими совхоза «Заря» с центральной усадьбой и сельсоветом в селе Огнёво-Заимка.