Трагическим событием в этот период был расстрел отступавшими колчаковцами 15 сельских активистов.

Кому приходилось ехать по тракту до с. Ояш, тот, несомненно, видел недалеко от села обелиск с красной звездой. Это братская могила. Здесь похоронены активные участники борьбы с Колчаком. Много времени прошло с тех пор, но память о погибших героях не умерла.

На территории нашего района в 1919 году действовал партизанский отряд под командованием Уткина. Однако в отряде оказался предатель, который выдал 17 человек, да ещё арестовали четверых в усадьбе богача Рындина. Всех их поместили в переоборудованный для тюрьмы дом и, в связи с приближением войск Красной Армии, колчаковцы решили уничтожить партизан. Об этих трагических событиях сохранились воспоминания, записанные в книге «История нашего села» Ивана Николаевича Шелковникова, чудом оставшегося в живых.

"Было у меня в жизни немало хороших и плохих дней. Многое забылось. А вот как на тот свет хотели колчаковские бандиты отправить - помню. До смерти не забуду. Всем буду рассказывать, чтобы знали, какой кровью, какой ценой наша Советская власть давалась.

Шёл 1919 год. В Сибири белые отряды грабили население, устраивали самосуды над теми, кто оказывал малейшее сопротивление колчаковцам или отказывал им в помощи.

Так, в Чебуле по доносу был арестован объездчик Пётр Боровских. Его даже не вывели из села, расстреляли в дровяном складе. Однако он успел написать записку, о содержании которой моментально узнали односельчане: «Был Пётр большевиком и умрёт большевиком». Заволновалась деревня. Но что сделаешь против вооружённых колчаковцев?"

Их отряд ушёл дальше, продолжая вершить свои чёрные дела, но людской гнев не улёгся: Иван Николаевич Шелковников, братья Андрей и Павел Шалыгины, которые входили в группу по снабжению отряда, отправились к царствовавшему поблизости кулаку Рындину Ипполиту, чтобы свести с ним старые счёты. С ними поехала и односельчанка Василиса - женщина, которая работала у Ипполита ключницей и снабжала отряд продуктами из запасов кулака. Она ненавидела Ипполита и хорошо знала его козни.

Усадьба пустовала. Здесь уже побывали 11 человек из другой деревни, а кулак, почуяв недоброе, бежал, оставив на произвол судьбы имение, ещё до их прихода. «Ничего, - успокоил себя Иван Николаевич, - ушёл от нас, но от народного суда тебе не уйти!»...

Прошло лето. В декабрьские морозы неожиданно нагрянул отряд колчаковцев. У крестьян отбирали лошадей, хлеб - всё, что попадалось под руку.

Четвёрку, побывавшую на усадьбе Ипполита, арестовали и отправили в село Ояш. Там втолкнули в наспех переоборудованную тюрьму, где уже сидело более 10 крестьян. По одному стали выводить на допросы. Возвращались они оттуда исполосованные шомполами и нагайкой, харкая кровью и выплёвывая выбитые зубы. Четверых чебулинцев не разлучали, выводили всех вместе.

   А потом... Конвойные собрали арестованных вместе по три и стали связывать веревкой. Всего набрали 15 человек. Среди них была Василиса и один глубокий старик. Его отпустили, решив не тратить на него патроны.

Переехав через речку Ояш, обоз остановился. Арестованных увели с дороги и поставили в две шеренги лицом на восток. Впереди – подъём на гору и сугроб, сзади - конвой. «Пли!»...

Все попадали. Как литовкой подкосило. Иван Николаевич тоже упал, но не чувствовал ни боли, ни удара. Второй залп дали по лежачим. Он всё слышал: «Рубите шашками!». Он притаился, как мёртвый, чуть дыша.

Подошёл один с шашкой, рубанул. Искры из глаз! Второй удар, третий!.. Всё потемнело...

«Загребите их снегом!» - последнее, что услышал Шелковников.

   Через какое-то время пришёл в себя и понял: жив! Руки из снега вытащил, голову пощупал. Не раскололи. 

А все остальные - мёртвые... 

Вылез из снега, вышел на тракт, и айда. Ночь была светлая. Холодновато!.. Голова болтается, не держится - шею разрубили. Кровь бежит, но идти можно.

Между трактом и железной дорогой были эстонские хутора. Туда и пошёл. Работники у эстонцев были свои ребята, перевязали шею, спрятали его. Там и отсиделся, никому не показывался.

   ...Через две недели, когда Иван Николаевич находился в одной из больниц освобождённого Красной Армией Новониколаевска, он дивился тому, что с тремя сабельными ранами на голове и шее смог добраться до хутора (8 километров!) и выжить. Его спасла шапка. Вместо обычной ваты с подкладом в неё был вшит войлок, который смягчил удары...

   Мы не забудем эту трагическую историю в жизни нашей страны и тех борцов, что покоятся в могиле у старинного сибирского села Ояш.