Когда началась война, у бабушки уже была своя семья – муж Карл и трое детей: сын Александр и две дочери, Энна и Фрида. Младшей Фриде (это моя мама) было всего два месяца. Бабушка готовила обеды на полях для рабочих, затем освоила технику и во время уборочной страды работала комбайнером.

    Через месяц после начала войны её мужа Карла забрали в трудовой лагерь. О его дальнейшей судьбе ничего не известно. Вместе с другими немецкими семьями бабушку с детьми сослали в Сибирь. Было выдано предписание, в котором значился их новый адрес проживания: деревня Мануйлово Болотнинского района Новосибирской области. К месту назначения они должны были добраться самостоятельно, на товарных поездах. С собой разрешалось взять только самое необходимое и продуктов на три дня пути. 

Дом и всё хозяйство пришлось оставить навсегда.

    В справке о реабилитации написано, что с октября 1941 года по январь 1955 года семья Бир находилась на спецпоселении в Болотнинском районе Новосибирской области по национальному признаку.

    Доехав до станции Болотной, бабушка с детьми сначала добралась до деревни Кармановка. До места назначения помог ей доехать почтальон, у которого была старая лошадь с телегой. На телегу он разрешил сложить вещи и посадить двух младших детей, а бабушка и старшая дочь, которой тогда было 4 года, шли пешком. Спасибо этому доброму человеку. Когда пришли на место, у девочки опухли ноги и она какое-то время не могла ходить.

    Время было сложное и отношение к немецким семьям соответствующее. Многие из них не могли говорить по-русски. А так как шла война с немцами и местные жители получали похоронки на своих близких, это только усиливало негативное отношение к переселенцам. Рассказывали, что однажды солдат, вернувшийся с войны без ноги, бичом избил женщину-немку.

   Может быть из-за сложной обстановки, а может быть по стечению обстоятельств, когда бабушка с детьми добралась до Мануйлова, жить им было негде. Пришлось вырыть землянку на окраине деревни, научиться класть печь. Дверей не было, просто вход занавесили одеялом. Когда бабушка уходила на работу (как и все, она работала на полях), дети оставались одни. Было очень страшно, потому что рядом в лесу выли волки. 

Есть тоже было нечего, продукты закончились ещё по дороге, поэтому питались тем, что подадут местные жители. Собирали картофельные очистки, сушили их и варили кашу. Позднее им выделили зерно, мололи его, пекли хлеб. 

Чтобы как-то выжить, дети ходили «кусочничать», то есть просить милостыню. Жители давали кто кусочек хлеба, кто картофелину. Низкий поклон тем добрым  людям, которые поделились кусочком хлеба в голодные годы войны.  Но бывало и так, что местные мальчишки забирали всё добытое, ведь время было холодное и голодное. Но точно одно, без людской доброты не выжили бы.

Однажды при возвращении домой поднялась метель и дети, не разбирая дороги, свернули в лес. Если бы не случайный путник на лошади, который ехал за сеном, наверняка домой бы не вернулись. 

Прокормить семью бабушке было очень сложно, пришлось отдать одну из дочерей в няньки. 

В школу дети тоже не ходили: обуть нечего – одни валенки на всех. 

Летом было полегче. Собирали в лесу ягоды, грибы, делали запасы на зиму.

Шло время, дети подрастали: пасли колхозных телят, дочери вместе с бабушкой доили коров.

     Прошли годы... У всех сложилась жизнь. Образовались семьи, выросли дети, внуки. Никто никогда не жаловался на несправедливость жизни и трудности, которые пришлось пережить, хотя война оставила болезненный отпечаток в душе каждого. Бабуля всегда говорила со своими детьми по-немецки, а они отвечали на русском, хотя и знали немецкий язык.

       Когда мы, внуки, приходили к бабушке в гости, она всегда угощала нас вкусными немецкими блюдами. Из-за стола не отпускала, пока всё не съедим. 

Все люди, пережившие голод и холод военных лет и послевоенного периода, отличались гостеприимством...

Когда мы собирались за общим столом – говорили о былом. Очень редко, со слезами на глазах, своим внукам бабуля рассказывала о том, как, бывало, в войну ставили ведро со снегом рядом с кроватью, катали снежные шарики и ели, чтобы хоть чем-то заглушить голод и уснуть...

   В сложное время они могли рассчитывать только на себя да на доброту людскую.