Татьяна Павловна Бойко: "Моё детство было счастливое..."
Татьяна Павловна Бойко родилась 23 августа 1940 года в посёлке Ивановка Мысковского района Кемеровской области. Ивановка – прииск: там добывалось золото. Татьяна Павловна вспоминает: “Когда мне было 5 лет, привезли огромные трубы, такие огромные, что мы бегали внутри них, играли в "догоняшки”, громко кричали, чтобы услышать эхо. Наш домик стоял под крутой горой. Снега выпадало так много, что дом засыпало вместе с крышей, а дорожка от дома превращалась в туннель. Однажды оползень из снега сошёл с горы, снёс дома и контору. Под снегом искали людей и находили мёртвыми.На горе, что перед домом, была улица и магазин. Магазин имел два входа: в одной половине продавали товары за деньги, во второй – за золото.
Я всегда считала, что моё детство было счастливое: мама работала почтальоном, но дома всегда была бабушка. Она была хорошая портниха и шила платья под заказ. Вместе с другими детьми я бегала к холодной горной реке ловить из-под камня рыбу. Для этого надо было стоять в ледяной воде. Ноги сводило судорогой, но дух соревнования не отпускал! Рыба была страшная на вид – с головой лягушки, и ловили её вилкой...
В 1939 году мой отец, Балавдин Павел Алексеевич ушёл на действительную службу, оставив мать беременной. В 1941 году отец попал на фронт. Вскоре пришло сообщение о том, что он пропал без вести. Позже выяснилось, что он жив и находится в плену у немцев. В 1946 году отец освободился и прислал домой письмо, в котором сообщил, что он живой и ждёт мать к себе, на родину своих родителей, в деревню Чабанок.
День Победы я помню плохо. В памяти всплывает только одно: все, кто встречались друг с другом на улице, обнимались и плакали. На мой вопрос, что это значит, мама ответила, что это конец войне, это победа.
Чабанок, куда мы переехали к отцу, - маленькая лесная деревушка. Здесь мы жили бедно. Картошки досыта не хватало, а хлеба не было совсем. Картошку мыли и тёрли, стёртый верх картошки (кожура) шёл на хлеб. Чистая картошка шла в суп. Если очищали картошку ножом, то очистки сушили и складывали в мешки. Потом мололи на мельнице. Получалась картофельная мука, из которой стряпали лепешки. Помню, весной ходили в поле собирать перемёрзлую прошлогоднюю картошку. Мама толкла её, подсаливала и стряпала лепешки. От них болели животы и тошнило. Лепешки мы прозвали “тошнотики”. До сих пор помню этот неприятный вкус.
Из плена отец вернулся больной, простуженный. До войны мыл золото, приходилось по колено стоять в холодной воде – ноги у него давно уже были застужены. Отец был хорошим сапожником, поэтому попал в сапожную мастерскую, где шил обувь для немцев. Несмотря на это, терпел от них унижения и издевательства. Когда я хотела сесть на колени к отцу, он говорил: “Ты потише, Таня, чирьи болят”.
После года совместной жизни родители поссорились и расстались, пришлось нам уезжать. Шли пешком, свой скарб везли на санках. Впереди шли мама и бабушка, а за санками – мы с сестрой Галей, которая была на два года старше меня, и собака Кукла. Мама была на сносях, собака тоже с большим животом. Шли в сторону Новокузнецка (тогда – Сталинск), где жила двоюродная сестра бабушки, шли долго. Ночевать останавливались в деревнях, что были на пути, у чужих людей.
Однажды в дороге нас угостили подсолнечным жмыхом. Он был прессованным, с крепким запахом семечек. Каким он показался вкусным! Конечно, мы были голодные, поэтому все казалось вкусным.
В Сталинске мама родила мальчика. Вскоре он простыл и заболел. Положили в больницу, где он умер. Мы его и схоронили без креста, так как сделать его было некому. Прожил мой братик всего 2 месяца и 18 дней.
Той весной мама пошла в лес за колбой. На дороге нашла 12 картофелин и подобрала их. Эта картошка оказалась колхозной, её потеряли, когда везли на посадку. Бригадир остановил маму, отобрал картошку, а маму отправил в милицию. Вечером мы маму не дождались, она вернулась только через два дня. И отпустили её только потому, что в это время у неё в больнице лежал ребёнок.
После этого повезла нас бабушка в Тогучинский район Новосибирской области, в деревню Гутово, на свою родину. По дороге мама потеряла паспорт и дальше в сторону Гутово продвигаться не стала, остановилась с детьми в Тогучине. На работу устроиться из-за отсутствия паспорта не могла. Жили на квартире у чужих людей, кормить нас было нечем. Мама нанималась на подённую работу: кому квартиру побелит, кому платье сошьёт на хозяйской машинке, а мы, дети, пошли собирать милостыню. Тогда так выживали многие.
Когда вечером приходили домой, вытряхивали из тряпичных сумок кусочки хлеба, раскладывали их в рядки и вспоминали, из какого дома мы получили эти драгоценные дары. Уже тогда мы поняли, что заходить нужно в небольшие домики: там люди беднее и добрее. Если им нечего подать, они хотя бы с нами разговаривали и жалели. Большие дома мы старались обходить, так как натыкались на собак, на недобрых и злых людей. Это было страшно и обидно.
Однажды мама решила отдать меня на время в детский дом. Она наказала мне говорить, что она мне не мама, а чужая тётя: у матерей детей не брали. Когда мы переступили порог детского дома и меня спросили, кто эта женщина рядом со мной, то мама не выдержала и заплакала. Мы быстро ушли оттуда. Помню, как меня у мамы выпрашивала какая-то бездетная семья. Мама, конечно, меня не отдала и сказала: «Будем вместе переживать нашу судьбу».
Как-то я привела маму в магазин, где часто видела мужчину, который искал людей работать на лесозаготовке – это был вербовщик, он взял маму на работу без паспорта. Мы оказались в Маслянинском районе. Там мы прожили три года, там я пошла в первый класс. До морозов бегала в школу, потом больше в тот год не училась. На другой год приехала бабушка и сшила мне бурки (что-то вроде тряпичных валенок) - и всю зиму я ходила в школу.
Мама вместе с другими женщинами в жару и холод валила лес, работали ручной пилой, каждый день, зимой в снегу по пояс. Жили в бараке, который был разделён на комнаты занавесками. Варили на печке-буржуйке, у которой не было кружков, поэтому готовилась пища долго. Жизнь была невыносимая, и мама нашла съёмную квартиру, жили у чужих людей, но в тепле. После всех этих кошмаров мама опять поехала в Тогучинский район, к себе на родину. Получила паспорт, устроилась на работу в каменный карьер. Жили в лесу, в маленькой деревушке из шести домов Белоглинке. Шёл 1951 год. В трёх километрах от дома в Гутово была школа, мы бегали туда в грязь и в холод зимой, весной и осенью. Учились, дружили, радовались жизни, любили природу, часто уроки делали на пеньках по дороге в школу и из школы..."
Татьяна Павловна окончила Болотнинское педагогическое училище. Около сорока лет проработала учителем начальных классов в Кругликовской школе. Вырастила троих хороших детей, имеет восьмерых внуков. Несмотря на сложные перипетии судьбы, Татьяна Павловна сохранила и преумножила лучшие человеческие качества: честность, доброту и любовь к жизни.
Изображения
- Комментарии
Загрузка комментариев...