"Года два назад приехала на Троицу на погост, где покоятся мои родственники. Кладбище заросло бурьяном, с трудом удалось найти могилы.

    Прошлась босиком по памятным местам. Побывала на месте бывшей усадьбы, где с отцом посадили яблоню и пихту. Удивительно, деревья стояли не тронутые, хотя когда выжигали поля, пламя перекинулось на территорию бывшей деревни.

  Больно было смотреть, что осталось от моей малой родины...

   Старожилы объясняют название Красное Озеро так: приехали поселенцы, посмотрели, кругом тайга, озеро. И вокруг озера масса красных цветов – в народе этот цветок зовут мыльником, благодаря интересной особенности цветка. Дело в том, что цветы и корни растения отличаются мылкостью, поэтому в древности его использовали для мытья и стирки. Также его ещё называют «татарское мыло».

 Алое марево от цветов отражалось в воде, озеро казалось красным. Так и назвали - и озеро, и деревню. 

При закате солнца озеро выглядело особенно огненным и завораживало своей красотой.

Деревня начала заселяться с 1926 года. Первым поселенцем был Кравцов. Позднее прибыли несколько семей: Игнатенко, Быковы, Захожие, Комаровские, Лосевы, Авхимовичи.

Среди переселенцев из белорусской Гомельской области был и мой дед, Иван Иванович Ясюкевич, с бабушкой Софьей.

  

Здесь, у озера, приезжие и осели. Срубили из лиственницы да сосны избы-четырёхстенки. Дом условно делился русской печью на две жилые комнаты. Печка имела выступ – лежак, где сушили дрова на лучину, одежду, валенки, и сами спали.

В пятидесятые годы деревня насчитывала около восьмидесяти дворов, официально числились две улицы: Центральная и Зелёная (в лесу), да переулок-тупик, его в шутку называли «аппендицит».

 Тесно была связана жизнь сельчан с водоёмом. Около ста лет на берегу озера стояла лодка – долблёнка. Её сделал дед Комаровской Валентины Николаевны (она два года работала фельдшером). Лодку выдолбил из цельного дерева – лиственницы, а борта напоминали крылья лебедя. Долго она служила жителям деревни, была их общей собственностью. А сейчас остались от неё только щепки...

  

Не последнюю роль в жизни крестьян имели промыслы. Осенью, после завершения полевых работ, они рыбачили.

В озере водилась рыба: карась, гольян, щука. Позже щуки не стало, видимо, попали сбросы от недалеко построенной животноводческой фермы. 

Как сейчас помню, недалеко от озера была будка с мотором, при помощи которого качали воду для этой фермы.

 До озера нужно идти метров пятьсот, дороги не было, путь пролегал по вязкому болоту. Утонул в нём мой дядя, в возрасте восьми лет, собирая кувшинки.

На болоте брали клюкву. Нам, детям, разрешали только со взрослыми ходить по ягоды. Набеёшь целый подойник, идёшь и держишь ведро перед собой, боишься споткнуться и упасть.

 Смородины лесной - море! За брусникой и черникой ходили в сторону деревни Игрушка, что в трёх километрах от нашей деревни находилась.

 Каждый год собирали много грибов: боровиков, лисичек, опят.

     

В тридцатые годы в Болотнинском районе полным ходом шла коллективизация.

В 1931 году организовался первый колхоз, «Таёжный труд», впоследствии переименованный в колхоз имени Жданова, а в 1952 году в укрупнённый колхоз «Красное Знамя».

Красное Озеро – центр колхоза «Красное Знамя». Председатель был Фёдор Иванович Пилипушко. В данный колхоз входили деревни Родионовка, Смирновка, Боровское, Михайловка, Александровка.

    Моя бабушка Софья рассказывала, что в период коллективизации их семья была раскулачена, забрали три лошади.

    

Почвы в деревне песчаные, поэтому каждую весну вносили удобрения, на быках вывозили навоз. Очень трудно удержать в упряжке быка, иногда приходилось свои огороды пахать на себе.

     Днём трудились на колхозном поле, а вечером шли на свои участки, обрабатывали картофель, косили и убирали сено. 

А лишь только на рассвете вставало солнце - нужно было вновь идти на колхозные работы.

   Сдавали налог государству: полторы шкуры со свиньи, яйцо, зерно. Чтобы прокормить семью, жители деревни тайно распахивали в тайге участки земли и сеяли зерновые...

  Имелись две колхозные мельницы: для мелкого помола (первый сорт) и для крупного (второй сорт).

За деревней стояла кузня, долгое время кузнецом был Фёдор Любецкий.

   

Жители деревни разводили крупный рогатый скот, свиней, овец. Была своя птицеферма. 

Для очистки шерсти имелся станок – шерстобитка. Я часто помогала маме. Могла часами наблюдать, как клок шерсти попадал на двигающееся полотно, которое затягивало его вовнутрь, а оттуда выходила чистая, пышная масса.

      

Работали колхозники за трудодни. Сеяли и перерабатывали коноплю. Хорошо помню, как отец вместо зарплаты привозил флягу конопляного масла.

      

В 60-е годы выращивали лён и сдавали государству. Ученики помогали колхозу его убирать: рвали, ставили в снопы.

 До 1962 года в деревне была лишь начальная школа (учитель - Яков Николаевич Бондаренко), позже построили восьмилетнюю (директор - Новожилова). В 1974 году школу закрыли.

 Помню школьный сад, где росли ранетки, яблоки, липы. Недалеко от школы стояла большая пасека, долгие годы там работал Василий Гапеев, в 1968 году её разорили.

  В сельском Доме культуры для молодёжи проходили танцы. Местный гармонист Сергей Алексеёнок разворачивал меха гармони, парни приглашали девчат на танец.

    Два раза в неделю из села Ново-Бибеево на лошади приезжал киномеханик Семён Алексеев, крутил фильмы, билет тогда стоил 5 копеек.

    На улице Центральной, возле усадьбы Григория Климчука (Гриц, так его прозвали в деревне), быстрее всего таял снег, здесь в детстве мы гоняли мяч, играли в лапту, городки, волейбол, а в юности в «ручеёк», «партия на партию», «вышибалы».

  Медпункт почти не работал, деревня была расположена в сорока километрах от райцентра г. Болотное. Валентина Николаевна Комаровская работала фельдшером в семидесятые годы. Она вспоминала, что возила отчёты на ст. Ояш - это участковая больница. Дорог не было: добиралась на санях, тракторе, а иногда и пешком. Зимой сугробы до полутора метров, под самые крыши.

  В Красном Озере проходили лесозаготовки. Приезжали из соседних сёл Болотнинского района, работников расселяли по домам. Помню, к нам подселили людей из Корнилова. Колхоз выделял четыре центнера зерна за постой и еду, которую мы готовили им.

    

1979 год. По стране началось укрупнение деревень. И наше Красное озеро, как и многие другие, тоже было расформировано.

 В Байкале построены двухэтажные благоустроенные дома, в них переселили жителей Красного Озера. Председательствовал в то время Александр Сергеевич Грибовский.

 Дома разбирали, перевозили или продавали. Единственное здание - магазин «Лесник» (стоял в лесу) - было кирпичным, но позже и его растащили.

    Несколько лет на месте нашего огорода был заповедник для диких кабанов, позже кабаны подрыли загон и убежали. 

Сохранилась единственная фотография, напоминающая о беззаботном детстве, юности. И кто бы мог подумать, что некуда будет вернуться...

   С годами ностальгия по малой родине не утихает, а наоборот, усиливается. Больно видеть покосившие кресты на могилах односельчан, два дерева и дырявое ведро в огороде на месте нашего дома..."