То ли для простоты, то ли потому, что бани часто горели, их строили возле реки. Хоть на каком конце деревни жили, а бани у речки строили. Так в ряд и стояли. Бани делали по-черному, с каменкой, чтобы париться. Голову мыли щелоком (древесный уголь). Бабушка запарит щелок в кадушку, чтобы на всю семью хватило, а волосы ополаскивали снеговой водой.

Маленьких ребятишек в баню не носили, а купали каждый день в корыте, которое ставили на печь. А печь у нас была большущая, у тяти там все приспособления хранились, чтобы пимы катать, и готовые пимы сушились. Печка была главным украшением в доме. Из мебели были лавки, полати, стол. Краски тогда не знали, поэтому все было некрашеным. К каждому празднику все выскабливали. Выскабливали все дожелта ― красиво, чисто! В горнице на полу стелили потник из овечьей шерсти. Мы на нем ребятишками все время играли. Заиграешься, прикорнешь, тут же поспишь.

В 1930 году мне было уже пять лет. Коллективизация дошла и до нас. В нашей деревне организовали два колхоза: «Второй крайсъезд Советов» и «50 лет Клима Ворошилова». Тятя вступил в колхоз с первых же дней. Он сказал матери: «Лучше часть потерять, чем все». Его брат, дядька Степан, отказался вступать в колхоз, так его раскулачили. Все забрали подчистую, а его самого с семьей посадили в телегу и увезли из деревни. Мы тогда еще ребятишками смотрели в окошки, как проводили раскулачивание. Кто соглашался вступить в колхоз, у того забирали лишь часть, а кто не соглашался, у тех забирали все подчистую, а самих увозили в Шегарку, а дальше не знаю. Знаю только, что многие сбегали, тайком возвращались в деревню и сжигали свои дома, чтобы, значит, колхозу не досталось. Ну, а тятя решил не испытывать судьбу, отдал в колхоз двух коней, смоленый ходок, хлеб. «Что было ― видали, ну, а что будет ― увидим», ― вот так еще сказал.

Конечно, жить стало тяжелее ― то в колхозе работать надо, то дома. Да еще и налоги разные плати! 500 литров молока с коровы, 200 штук яиц, 30 кг мяса, а со взрослых еще и налог за бездетность. Так тятя после работы, крадучись, катал пимы, чтобы не платить налоги. И, продавая, просил не выдавать его.