Календарные праздники и обряды Купинской земли являются частью традиционной культуры нашего района. Традиции передаются из поколения в поколение как самый ценный подарок, с их помощью поддерживается связь поколений, преемственность рода. 

Старшее поколение жителей района прекрасно помнит и бережно хранит обычаи, обряды, предания, легенды, поверья и молитвы, связанные с главными вехами жизненного пути человека: рождением, свадьбой, похоронами.

В стародавние времена к созданию молодой семьи человечество относилось с особым вниманием и колоссальной долей ответственности. Учитывая, что издавна люди опасались происков со стороны недоброжелателей, вполне объяснимо то, что свадебные обряды на Руси несли в себе особый смысл. Так в купинском крае жениха и невесту благословляли на расстеленных мехом вверх шубах, сажали за стол их также на шубы (мех, шерсть - символ плодородия и богатства).

Традиционная русская свадьба - многоплановое, состоящее из нескольких частей художественное действо. Даже в наши дни, когда зачастую всё сводится лишь к посещению ЗАГСа, нескольких памятных мест и застолья, этот праздник привлекает всеобщее внимание. А уж если в нём есть элементы старинного народного обряда, тогда он запоминается надолго.

     

"Чалдонский" свадебный обряд в Купино

Наши первопоселенцы и не только Купино, но и Чумашек, Мальково, Яркуля, других старых сел, были родом из Центральных областей России. В метрических книгах напротив имени и звания некоторых старожилов указано место убытия: Курская, Тульская, Архангельская губернии… Однако наибольшее количество первопоселенцев приходилось на Белгородскую губернию. Можно не сомневаться, что уходя в Сибирь, наши предки несли с собой бытовые традиции, обычаи, устои и обряды. 

Свадебный обряд является наиболее значимым в семейном укладе.

Купино — удивительный край, где живёт множество достойных наследников традиций русской культуры. Вот как рассказывает о чалдонской свадьбе Колмакова (Асташкова ) Надежда Николаевна, жительница города Купино.

"Сватать в нашей деревне приходили в субботу. К дому невесты шли пешком, без лишнего шума, в сумерках. Приходило нечётное количество человек, так как считалось, что жених шёл за парой.

В дом к невесте заходили 3 человека: сват со свахой и крёстный отец жениха.

Жених с родителями и остальные родственники, пришедшие на сватовство, ожидали приглашения войти в дом на улице.

У свахи на головном уборе был приколот цветок, сделанный из цветной бумаги.

Зашедшие в дом к невесте сваты начинали «торг" издалека. Спрашивали, не забежала ли к ним во двор чужая тёлочка, на что родители отвечали: «Наша в загоне. Какой масти ищете?» Сваты должны были описать приметы невесты. Невеста в это время находилась в горнице и выходила к гостям только по приглашению отца. В дом приглашался жених с родителями, доселе ждавший на улице. В руках у него был каравай, уложенный на расшитый рушник. Если невеста была согласна, она разрезала на две части принесённый каравай. Родители невесты начинали накрывать на стол. Ставили на стол нечётное количество бутылок спиртного, а родители жениха «перекрывали» , т.е. ставили большее количество бутылок, но тоже нечётное. Приглашались все гости со стороны жениха, которые приехали на сватовство и ожидали исхода дела на улице. 

Пока родители невесты накрывали на стол, молодые шли приглашать родных невесты, но обязательно чётное количество родственников. За столом девушка должна была назвать родителей жениха мамой и папой.

Несколько по другому проходило сватовство в Шебекинском районе, откуда родом были наши первые переселенцы. Искали они не тёлочку или голубку, случайно залетевшую в дом, а шапку для потерявшего её стрельца-молодца. Чуть позже гости говорили о истинной цели прихода. На показ выводили невесту. Если она нравилась сватам, ей предлагали разрезать принесённый каравай. Резала она каравай на четыре части и раздавала родителям. Все гости садились за стол, кроме молодых. Впервые в жизни невеста собственноручно разливала водку всем гостям, что доселе ей делать возбранялось. По окончании застолья молодая могла перевязать рушником руку свату с одного плеча на другое, чем показывала своё согласие.

Через неделю теперь уже родственники невесты ехали в дом жениха. «Ехать на колышки» - так назывался этот визит у сибиряков. Родственники невесты приезжали на смотрины к жениху, дабы удостовериться в его состоятельности, обмеряли окна, высоту проёмов дверей, чтобы по точным размерам нашить приданое. За накрытым столом утверждалась дата свадьбы. Примечательно, что застолье проходило без присутствия жениха и невесты.

   А вот на Белгородчине визит во двор к жениху назывался «оглядины», хотя преследовал те же цели. Во всём, кроме названия, он был схож с сибирским обрядом.

Руководила этим визитом в том и другом крае крёстная мать невесты.

Если в Сибири «на колышках» решались все организационные вопросы по проведению свадьбы, то на Белгородчине сваты встречались в третий раз.

Этот визит назывался «пропой» (рукобитие) - застолье, на котором собирались родственники с обеих сторон и подруги невесты. Здесь решался окончательный вопрос о близкой свадьбе.

 Но точную дату выбирали на «сговорах» - это была ещё одна встреча будущих родственников. Выбирали церковь для таинства венчания, решали все хозяйственные вопросы. Всё это происходило в присутствии молодых, тогда как в Сибири на «колышках» молодые не присутствовали.

Теперь, когда намечена дата свадьбы, каждый вечер был посвящён приготовлению к торжеству: в дом к невесте каждый вечер приходили родственники, крёстные родители. Готовился фарш, лепились пельмени, варился холодец, пеклись сочни. И всё это сопровождалось песнями.

Накануне свадьбы шили «косу» - символ девичьей красы, которую на выкупе продавал брат невесты.

При изготовлении косы пели обрядовую песню:

Повяли все цветы во поле,

Завянут все они в саду.

Мой милый аленький цветочек

Кому теперь я понесу...

Давай-ка, мама, утром рано

Цветы раненько поливать.

Вечерней, утренней зарёю,

Своей горячею слезой.

А я у мамы возрастала,

Как ровно цвет розы цвела.

А я за пьяницу попала

И я завяла, как трава.

А я завяла и засохла,

Расцвесть я больше не смогла.

Ох ты, маменька родная,

Зачем несчастну родила...

Светит солнце, светит ярко,

А мне кажется туман.

Все подружки веселятся,

А мне горе да печаль.

Песни в Сибири, конечно, отличались от песен на Белгородчине, но смысл был один - оплакать девичью беззаботную жизнь.

Накануне свадьбы, в пятницу, собирались подруги невесты на девичник. Они украшали комнату, где состоится гулянье, бумажными цветами, обсуждали, как будет проходить выкуп невесты. Мать невесты угощала собравшихся чаем с выпечкой.

На Белгородчине тоже проходили «девишники» и «дружинники», и проходили они под присмотром взрослых: на девишнике присутствовала одна или несколько замужних женщин. А у парней присутствовал уважаемый в селе «дед» - бобыль или вдовец. Парни могли зайти на девишник с угощениями: калёными семечками или сладостями, но долго не задерживались.

Девишник проходил гораздо содержательней, красивей, нежели дружинник.

Невеста встречала подружек со слезами, за накрытым богато столом, на котором обязательно стоял пирог и ветка калины (символ девичества). Звучали жалобные песни, велись разговоры о нелёгкой женской доле. На девишник могли прийти вдовы, потерявшие кормильца, жёны пьяниц с рассказами о тяжкой судьбе. После девишника невеста с подружками или одна ходила в лес «плакаться берёзке».

В субботу утром подружки сходились в дом невесты, наряжали её, а мать с крёстной матерью или со свахой со стороны невесты собирали «глухой возок» (так называлось приданое невесты, завязанное в узлы).

И вот к дому невесты подъезжает «свадебный поезд». Жених с дружком и многочисленные родственники спешат выкупить невесту. Их встречают подружки, устраивая весёлый выкуп. Брат требует заплатить выкуп за место жениха рядом с невестой – «продает косу». Когда торг состоялся, брат уступает место жениху.

А на Белгородчине «коса» не выкупалась, но так же готовился «свадебный поезд» и «глухой возок». Причём «глухой возок» привозился в дом жениха накануне, а не в день свадьбы, как в Сибири. 

На следующее утро приходили соседи и рассматривали привезённое добро. По наличию приданого судили о достатке невесты. Особенно приветствовалось наличие шубы.

Перед тем, как ехать на венчание, родители невесты иконой благословляли молодых.

В Сибири, пока молодые находятся в церкви, в дом жениха едет «глухой возок».

 Его везут крёстная или сваха со стороны невесты, обязательно на коне. Встречают родственники жениха, проверяют, много ли приданого привезла повозка.

Сваха с узлами нарочно "не может пройти" в двери; тогда встречающие должны рюмкой водки «смазать проход».

После венчания молодых на пороге дома встречают родители жениха с иконой и хлебом-солью. Причём икону держит мать, а хлеб-соль – отец. Молодым предлагают встать на расстелённый тулуп со словами: «Становитесь на тепло, чтобы в доме было добро». Свекровь произносит молитву и осеняет крестом сначала невесту, а потом жениха. Отец предлагает отломить от каравая по кусочку хлеба и съесть его. Бытовало мнение: кто отломит больший кусок - будет верховодить. 

А при входе в дом жениха через порог, невестка должна была тихо, чтобы не навлечь неприязнь свекрови, произнести: «Хозяйкой в доме буду я».

Так же происходила встреча молодых и на Белгородчине.

Свёкор на правах хозяина приглашал всех за столы и предлагал первую рюмку выпить за молодых. На столы подавали нехитрую снедь: холодец, винегрет, домашнюю колбасу, пирожки с различными начинками, солонину, картошку с мясом, пельмени.

Дары начинались после второй рюмки. Подарки в этот день дарили только родственники жениха, а родственники невесты - на второй день, когда гуляли в её доме. Веселье продолжалось до глубокой ночи с песнями, плясками, забавами.

Обязательным атрибутом застолья было украсть у невесты туфлю. Не укараулившего туфлю дружка заставляли выпить водку из туфельки. Иногда у потерявшего бдительность жениха воровали саму невесту, увозили на коне, и он должен был догонять повозку и выкупать невесту конфетами. 

Вечером, перед отправкой молодых на отдых, свекровь снимала фату с невесты.

На голову невесты надевали платок. В момент переодевания пелись жалобные обрядовые песни, невесту перед переодеванием закрывали от глаз гостей покрывалом, и потом показывали уже в платке со словами: «Была у нас девица – стала молодица».

 На Белгородчине бытовал несколько другой обряд, «повивание молодой», на котором из одной косы у невесты плели две и укладывали их вокруг головы, покрывая их повойником. Для этого невесту выводили из-за стола, сажали в уголок, закрывали платком. После этого обряда невеста впервые переодевалась во взрослую ("бабью") одежду: надевала праздничную понёву (юбку) с клетчатым узором, вышитую рубаху, на шею надевала украшения и одаривала родителей мужа предметами собственного рукоделия. Подарков на свадьбе не дарили. После окончания свадьбы молодые ходили в гости к родственникам и те одаривали их.

В Сибири на следующий день свадьба продолжалась в доме невесты. Здесь уже её родственники одаривали молодых. Сюда приходили ряженые из числа родственников - "цыгане", "моряки", "солдаты". Во время веселья места молодых могли занять гости и потребовать за это выкуп друга у друга. Кто- либо из гостей приносил в дом солому и молодых заставляли «мести мусор». В «мусор» бросали деньги - на богатое житьё. 

Родителей жениха и невесты катали на санях, если это была зима, и на телеге в другое время года.

На Белгородчине было не принято «мести мусор» на свадьбе, а вот катание с гор было обязательным действом второго дня свадьбы. Свата, сваху и подружек невесты приглашали прокатиться с пригорка на «самокате» - украшенной цветами тачке.

Украинские свадьбы в Купинском районе

В начале 20 века из Украины в Сибирь потекли реки переселенцев. Искали они лучшей доли. Образовывали целые деревни. Так образовались Митрофановка, Алфёровка, Берёзовка. 

Выходцами из Сумской области по линии отца и из Харьковской области по линии матери были предки Суминой Натальи Тимофеевны. Песни, обряды, особенности кухни с детства впитала в себя Наталья Тимофеевна. Вот как рассказывает она о свадьбе в деревне Алфёровка Купинского района.

"Свадьба у хохлов значительно отличалась от свадеб чалдонов или свадеб на Белгородчине.

Сватать приходили только мужчины, три человека, одним из них был жених.

Спрашивали о залетевшей в их хатку птице, паре для орла. Если невеста была согласна, она повязывала на руку свата рушник и разрезала хлеб на две части. Сватов приглашали к столу. За столом решался вопрос о дате проведения свадьбы.

  Накануне свадьбы невеста с подругами ходила к своим родственникам и приглашала их на торжество. Со стороны жениха на свадьбу приглашал отец жениха. Он ходил к родственникам и знакомым с хлебом-солью.

А перед свадьбой, в пятницу в дом к невесте приходили подруги и родственники, а также гости со стороны жениха, обязательно нечётное количество. Считалось, что жених идёт за парой. Это застолье проходило без родителей жениха. Чтобы гостям со стороны жениха пройти в дом, они должны были спеть под воротами невесты такую песню:

Пусты сватов в хату,

Нас тут не богато!

Семь душ по семеро,

Всю хату перевернемо.

С собой сваты приносили угощение, которым "покупали" вход в дом.

В назначенный день свадьбы в дом невесты приходила вся её многочисленная родня, подруги, знакомые. Начиналось застолье. В центре стола сидела невеста, на голове у неё восковой веночек с цветными лентами. На столе перед невестой устанавливали«вяльце» - деревце, украшенное цветочками, сделанными вручную подругами невесты. 

Все пьют, веселятся, ждут свадебный поезд.

И вот на пороге появляется жених со "светылкой" (девушкой, подругой) и "боярином" (другом). Они громко поют свадебные песни.

У светылки в руках букет из колосьев, внутри которого свечка. Теперь боярину нужно выкупить место для жениха рядом с невестой, для чего он одаривает родню невесты деньгами, конфетами, пряниками. Если боярин оказался не слишком щедрым, ему поют песню, тем самым просят щедрее окупать место жениха:

                 

Кажуть, сват богатый, а вiн скуповатый;

Кинул на тарiлку щербату копiйку.

Когда "торги" закончились и обе стороны довольны, жениха пропускают к невесте. Сажают их на шубу, мехом вверх, для богатой совместной жизни. Невеста прикалывает нагрудные цветы жениху. Гости вручают подарки. Собирают их наиболее бойкие представители со стороны жениха и невесты. Дарят молодым только родственники невесты. После окончания даров невесту увозят в дом жениха. А невестина родня остаётся гулять в её доме.

Возле ворот жениха расстилают дорожку, родители жениха встречают молодых хлебом-солью. Мать держит в руках икону, а отец - хлеб на рушнике.

Получив родительское благословение, молодые проходят за накрытый стол. А родственники невесты следом заносят в дом приданое, обязательными вещами в котором были перина и подушки.

За столом уже родственники жениха одаривают молодых. Ближе к вечеру снимают венок с невесты. Это право предоставляется двум женщинам, близким родственницам жениха. Они закрывают невесту платком прямо за столом.

При снятии венка поют песню со словами:

 

Покрывалочка плаче – покрываться хоче,

Не так покрываться, як поцеловаться.

На голову невесты повязывают платок, а венок надевает на голову женщина, принимавшая участие в этом ритуале. Молодые уступают место за столом женщине с венком. Она сажает рядом с собой своего мужа или любого другого мужчину.

На второй день в дом жениха приходит сестра невесты или его тётя, приносит «снидать» (покушать, т.е. завтрак). При этом поют: 

Мы до тоби идемо, исты тоби несемо,

Ты в чужой матиньки ночевала,

 Вона тоби снидать не давала.

На второй день свадьба продолжается в доме жениха и невесты, но раздельно. В каждом доме появляются ряженые, веселье льётся рекой.

Родителей жениха катают в телеге, в санях, причём «коней» выбирают из присутствующих гостей - резвых, весёлых. "Кони" брыкаются и переворачивают телегу или сани в воду или снег (в зависимости от времени года).

В руки свекрови дают вяльце - украшенное цветами деревце, привезённое в дом вместе с невестой. Считалось плохой приметой, если свекровь выронит его из рук.

Свадьбы всегда играли после окончания уборки урожая (осенью или зимой), а также после окончания весенних полевых работ. Случалось, что венчались в короткий период между Петровским и Успенским постами. Вплоть до 50-х годов XX века свадьбы в Купинском районе игрались преимущественно после окончания уборки урожая.

Народная традиция трактовала свадьбы как обязательный акт общественного признания и провозглашения молодой семьи. Без свадебного гуляния жених и невеста ни признавались супругами.

Веками складывался и передавался из поколения в поколение свадебный обряд - как пример народного творчества и высокой моральной чистоты. В его содержании заложен огромный воспитательный и эмоциональный заряд. И по сей день свадьбы на Купинской земле остаются многозначительным народным действом, целью которого остаётся достижение благополучия и плодородия в семье и хозяйстве.