Этот эпизод в моей жизни произошёл давно, больше двадцати лет тому назад. Заболела дочка, и нам предложили лечь в больницу. Тяжело, когда ребёнок болеет, плохо на душе, но в санпропускнике нас встретила приветливая медсестра, женщина немолодая, с добрым, участливым лицом. Обычные вопросы при приёме больного:

- Фамилия?

- Коноплёва…

 Голова медсестры поднимается от записей истории болезни, на лице появляется улыбка:

- И у меня такая же фамилия!

 - Да это фамилия по мужу.

 - А как ваше имя, отчество?

 - Лариса Алексеевна.

 Брови от удивления вскидываются:

 - Ну надо же, точно так же, как и мою сноху!

Изрядно подивившись такому совпадению, мы вскоре разошлись: Валентина Александровна осталась принимать новых больных, а мы поднялись в детское отделение в надежде на скорую помощь врачей.

 Времена тогда были трудные, лекарств не хватало, поэтому нам предложили приобрести некоторые препараты за свой счёт. И тогда я заметалась в отчаянии. Дело в том, что поступающие больные зачастую свою верхнюю одежду отдавали родным. Мы поступили так же. Одним словом, нужно было срочно добираться до аптеки, а не в чем. На дворе зима, в халате не побежишь. К кому обратиться? Как назло, никого рядом из знакомых. Пометалась я, пометалась и … спустилась в санпропускник.

 - Валентина Александровна, раз уж мы однофамилицы, выручайте! Больше обратиться не к кому.

Валентина Александровна сразу всё поняла, свою одежду дала, с машиной "Скорой помощи" договорилась, чтобы меня до аптеки довезли и назад. Лекарства были куплены, а вскоре и дочка пошла на поправку.

 

Через несколько лет мы вновь встретились с нашей спасительницей. Оказалось, что Валентина Александровна – близкая родня нашей новой соседки! Разговорились по-соседски, и я напомнила ей давнюю историю, в которой медсестра приняла столь деятельное участие.

Но оказалось, что женщина совершенно не помнила этого эпизода! Вот уж воистину: творящие добро не помнят добрых дел своих, ибо оно бескорыстно.

 Столько лет прошло с того важного для нашей семьи события: одни воспоминания накладывались на другие, и нет уже на свете Валентины Александровны, нашей однофамилицы, а память цепко держит всё произошедшее. По-моему, иначе и быть не может, потому что счастье не в забвенье: наша память – это и есть благодарность за добро.

 

Оказалось, что семей с подобной фамилией в нашем районе очень много: есть Коноплёвы и в Дубровке, и в Мамоново, и в Маслянино. Даже одинокий, безымянный памятник, что стоит почти рядом с дорогой, между Малой Томкой и Елбанью, связывают с этой фамилией. О том, что здесь похоронен кто-то из Коноплёвых, я узнала ещё в молодости. Тогда особо и не задумывалась: почему так далеко от Елбани; кто именно похоронен в этой могиле; какое имеет отношение к нашему роду? Мне тогда казалось, что на отдельное захоронение были какие-то особые причины: возможно, что-то геройское совершил человек; поэтому и памятник как бы для всех. Когда я спросила об этом свекровь, она рассказала, что здесь похоронен дед моего мужа. Звали его Федот Александрович, умер он приблизительно в 1954 году (свекровь вышла замуж в 1955, его уже не было в живых). Якобы здесь было кладбище от неподалёку стоявших деревень: Томки и Сосновки. Если кладбище, то почему всего одна могилка, где остальные? Да и, если эта могилка принадлежит нашей семье, почему её никогда не посещали? Хотя ухаживать за могилками родных и близких у нас заведено обязательно. Свекровь поведала, что Федот погуливал, жену обижал. Лидия Андрияновна намного пережила мужа, получила две похоронки на сыновей, пропавших без вести на Великой Отечественной, доживала в семье младшего сына, Василия. Может, забвение могилы – как ответ на не знаемую нами обиду? Хотя, по христианским заповедям, принято прощать, да и не была никогда бабушка злопамятной. На все эти вопросы Александра Петровна только пожимала плечами…

 Существует и другое объяснение появления этой могилки. Легенда рассказывает, что возвращался солдат с фронта, за плечами – вещмешок, будто бы и убили его в этом лесочке, там и похоронили.

  

Две истории, связанные одной фамилией. В одной – кровное родство и… безучастие; в другой – нежданная отзывчивость и доброта от чуждого по крови человека…

Послесловие. Вся эта история с памятником настолько задела за живое, что захотелось докопаться до истины. Еду из Елбани, выискиваю взглядом знакомую пирамидку: может, уже и нет ничего. Нет, подъезжаем к Сосновке – вот он, памятник, виднеется из-под снега. При первой возможности, прихватив конфет, заставила мужа остановить машину, проползла по пояс в снегу, добралась до цели. И оказалось, что могилка-то не одна, три их, одна даже с фотографией, но фамилия на ней незнакомой женщины. Вторая могилка в виде пирамидки (её-то с дороги и видно хорошо, потому что выше и больше других, поэтому и казалось, что она единственная), на третьей – железный крестик. Все памятники покрашены, да и не выглядят они заброшенными. Видимо, есть добрая душа, кому люди, захороненные здесь, дороги, память их священна. Скорее всего, права оказалась свекровь, говоря, что это старое кладбище заброшенных деревень. Только вот установить, сохранилась ли могилка нашего деда, мне так и не удалось.