Преданность делу. Андрей Финк из Скалы

Часто в детях мы хотим вопло­тить свои нереализованные мечты. В детстве я почему-то очень хо­тела учиться в музыкальной школе, но жила в глубинке, в глухом селе. В округе километров на пятьдесят никаких музыкальных школ не было.

В то время не было на радио за­силья эстрады, часто звучали арии из опер и оперетт. Я запоминала их и старалась именно арии петь, поливая огурцы у себя на огороде, если к соседям приезжали гости из города. А вдруг среди них окажет­ся ценитель моего таланта.

Почему-то дальше сладостной картины, как я играю на фортепи­ано в музыкальной школе, я ни­чего не воображала. Именно му­зыкальная школа была пределом моих мечтаний. Живя в селе, часто с грустью думала о том, что и дети мои ни­когда не смогут закончить музы­кальную школу. И вот однажды, равнодушно чи­тая на магазине объявления о по­купке-продаже, я наткнулась на та­кое: «Открывается филиал музы­кальной школы... Преподаватель Финк Андрей Иванович».

Надо ли говорить, с какой реши­мостью я повела записывать в шко­лу младшую дочь. Так произошло мое знакомство с Андреем Ивановичем. С первой же встречи он произвел на меня впечатление незаурядного челове­ка, настоящего интеллигента.

Эти пять лет, когда моя дочь учи­лась в музыкальной школе, навер­ное, стали самыми интересными, самыми содержательными, а мо­жет, и самыми счастливыми в моей жизни. Дом был наполнен музыкой. Мне было интересно угадывать ав­тора произведения, находить инте­ресный материал о композиторах, читать, а потом в доступной фор­ме пересказывать дочери. Ухо привыкало к классике. Клас­сическая музыка уже не стала ка­заться какофонией звуков, а рожда­ла чувства, будила воображение.

Но праздником души стало для меня посещение оперного театра. «Дети должны слушать музыку в оригинале, - убеждал нас на собраниях Андрей Иванович, - ведь это счастье, что такой прекрасный те­атр от нас в полусотне километров».

Да, это было счастье. Сбросить рутину сельской обыденной жизни как лягушачью кожу и оказаться в сияющем от огней хрустальных люстр зале, среди нарядной пуб­лики. Поездки в оперный стали по­требностью. Да, Андрей Иванович был прав, говоря, что по-настояще­му оперу поймешь, если прослуша­ешь ее несколько раз. Эти поездки, а еще родительс­кие собрания, непременно заканчи­вающиеся концертом учащихся, сплотили нас, родителей. Это был своеобразный клуб для взрослых, душой которого, конечно же, стал Андрей Иванович.

Сейчас во главу угла ставятся меркантильные интересы. С экра­нов телевизионных убеждают нас, что по причине лености своей все беднеем мы.Хорошо ли, плохо ли учитель проведет урок, ему одинаково мало заплатят. Никто не будет учитывать, сколь тщательно ты гото­вился, сколько затратил времени, сил душевных. Учитель, если он себя уважает, делает это для себя.

Мне кажется, Андрею Иванови­чу нравился сам процесс подготов­ки. Его любимым предметом была музыкальная литература. Часто, зайдя в библиотеку, я видела, как он брал целую стопку книг на стел­лаже в разделе «Музыка». Пользу­ясь случаем, я иногда спрашивала его о непонятом мною термине или трактовке. Когда он говорил о лю­бимом предмете, глаза его загора­лись, его воодушевляло уже одно то, что «это кому-нибудь нужно», и объяснял он это с жаром, другого слова не подберу.

Так вот, продолжу мысль, как-то сейчас повелось мерилом успеха считать богатство. Если ты богат, ты чего-то добился, а если нет «по­чему ты такой бедный, если такой умный». Получается, пусть бедный сначала заработает капитал, и до­кажет этим свое право на ум.

Сколько я помню, каждую весну и осень Андрей Иванович ходил в голубой болоньевой куртке, а зиму - в полушубке из порядком закатав­шегося искусственного меха.В театре, в школе, на концерте наряд его был неизменен: пуло­вер, связанный умелыми руками жены, тоже преподавательницы музыки, которой приходилось, что­бы хоть немного свести концы с концами, шить на продажу ситце­вые халатики. Жили они вчетвером в малень­кой двухкомнатной квартире, единственной ценностью в которой были аккордеоны немецких фирм. Вместе с тем, я не видела еще таких добросовестных, таких фана­тически преданных делу людей.

Помню, я попросила Андрея Ивановича подобрать музыку к спектаклю по Андерсену. Он не только подобрал чудесную музы­ку, но и пришел на репетицию, учил детей мелодекламации, дви­жению в такт музыке. Сам, сбро­сив полушубок, показывал им дви­жения - и все это с необычайным интересом и самоотдачей...

Но, когда его пригласили поиг­рать на свадьбе за хорошее воз­награждение, он отказался наотрез и был очень раздосадован самим этим предложением.

Что было предметом его гордос­ти, так это его ученики.Однажды на родительском со­брании он нам представил свою ученицу - студентку музыкального колледжа. С каким просветленным лицом он слушал мастерскую игру своей ученицы.

Апофеозом его деятельности в Скале стал выпускной концерт. Наши дети были первыми выпускниками нашей музыкальной школы. Куда делись робкие, с трудом растягива­ющие меха неумехи. Как мила серд­цу чопорная старомодность покло­нов, гордая осанка музыкантов.

Чудесный концерт. Проникно­венные слова родителей. Углова­тая благодарность учеников. Цве­ты. Улыбки. Час счастья, венчаю­щий упорный труд пяти лет.

За это время была создана му­зыкальная школа, которой отвели прекрасный особняк, со своими традициями, дружным коллективом учащихся и родителей, победы на районных конкурсах. Существова­ли свои ансамбль баянистов, во­кально-инструментальный ан­самбль, музыканты имели неиз­менный успех в сельском клубе.Это был хрустальный замок, в котором жила сама музыка. Но его смогли разбить одним ударом.

В здании музыкальной школы решили сделать АТС. Ни на какое другое здание администрация села согласия не давала. Ничто не по­могло: ни наши поездки к районно­му начальству, ни статьи с защи­той школы в районной газете. Школу лиши­ли здания, переселив в сельский клуб, где была ей выделена одна комната. Детище, на которое было потрачено столько душевных и физических сил, погибало. А тут пришел вызов в Германию. Сборы были недолги.

Из тех первых и последних вы­пускников Андрея Ивановича (их было пятеро) двое связали свою профессию с музыкой: Ира Смолянинова закончила театральное учи­лище, стала актрисой театра муз. комедии. Учительницей музыки станет Лена Алифанова.

В деревне человек всегда на виду. Особенно, если этот человек - учитель. А если этот учитель жи­вет праведной жизнью, пороки как бы сами обходят его стороной. Та­кого зовут по имени-отчеству и стар, и млад. Так, несмотря на мо­лодость, звали Андрея Ивановича. Более того, любили им похвастать­ся, как местной достопримечатель­ностью. Дескать, живем в селе, а наши музыканты райцентровских за пояс заткнули. В театрах чаще городских бывают. Играют, сам на концерте слышал, заслушаешься.

Сейчас Андрей Иванович живет в Германии. Там он работает по спе­циальности - учителем музыки в шко­ле. Там он оказался нужен. Вспоми­нает ли эти годы, проведенные в Скале? А мы его часто вспоминаем.

Татьяна Михайловна Грунэ