«Бабушк!» – именно так нежно, по-детски непосредственно, звали мы свою бабушку.

Много прошло с тех пор лет, но в памяти всплывают обрывки детских впечатлений. Это и смешные немецкие стишки, и песенки, и незатейливые, чужие, на первый взгляд, слова, ставшие впоследствии такими родными и привычными, и таинственный молитвенник в старинном переплёте с красивыми немецкими буквами. А как забыть утренний запах свежесваренного кофе, наш любимый с детства ребельсуп... А этот вкуснейший волшебный пирог Ривелькухен со сладкой сахарной посыпушкой! Розочки, искусно выделанные бабушкой на свежем, только что сбитом вручную сливочном масле! Вспоминается мелодия грустной песни «Schon ist die Jugend», звучащей под мерный перестук работающей прялки.

Постепенно в наше детское сознание входила культура, быт и традиции немецкого народа. Диалектная речь бабушки становилась для нас родной, потому что мы любили и боготворили свою бабушку.

С годами всё чаще испытываешь необъяснимое чувство вины перед теми людьми, которых уже нет с нами… Не находишь ответа на мучительный вопрос : «Почему не расспросили, не записали, не узнали?» Ведь история жизни нашей бабушки – это история нашего государства, история 440 тысяч русских немцев Поволжья, которые вынуждены были навсегда покинуть свою  малую родину.

Трудно даже представить, что пришлось пережить русским немцам в те лихие военные годы.

Наша бабушка, Гельд Лидия Давыдовна, родилась 21 июня 1910 года в с. Филипповка Марксовского района Саратовской области. 

А через три десятка лет ей пришлось покинуть родные места. Началась война с фашистской Германией. Враг был силён, а его продвижение по европейской части  СССР – стремительно. В связи с этим, в октябре 1941 года, согласно Указа Президиума Верховного Совета СССР, немцы Поволжья подлежали переселению в районы Сибири и Казахстана. Власти СССР опасались массового предательства...

В числе других семей (их было около двадцати шести) семья Гельд прибыла в с. Ярки Доволенского района Новосибирской области. Из воспоминаний бабушки: «На сборы нам дали 24 часа, с собой разрешалось брать только самое необходимое и продуктов питания на несколько дней». Эвакуированных везли в закрытых вагонах, выходить не разрешали. Семья большая, ехали с грудными детьми. Условия были ужасные: в тесноте и постоянном страхе. 

Впереди их ждала суровая Сибирь.

Местные жители приняли переселенцев настороженно, даже враждебно. Сначала прибывших немцев расселяли в русские семьи, позже они жили в землянках. Приходилось очень трудно: русского языка не знали, жить было нечем, часто вещи меняли на продукты. Бабушка сетовала на то, что в Филипповке осталась швейная машинка «Зингер», которая, как никогда, пригодилась бы сейчас! Было обидно, когда в адрес немцев бросали страшные слова: «Фашисты!» С этим приходилось жить и мириться.

Слушая рассказы бабушки, мы спрашивали, осталась ли у неё обида на русских. Она отвечала, как всегда мудро и достойно: «Какая обида! У нас было одно горе на всех – война!»

Во время войны существовал налог, по которому должны были сдавать государству мясо, молоко, яйца, – это вдвойне усугубляло и без того тяжёлое положение эвакуированных. До 1956 года немцев обязывали проходить унизительную процедуру отметки в комендатуре.

«Беда не приходит одна», гласит известная пословица. Муж Лидии Давыдовны, наш дедушка, умер в поле во время обработки химикатами. Ему было 50 лет. Все понимали, что смерть дедушки была на совести бригадира. Но кто бы тогда решился подать в суд, ведь дедушка был немец!.. Бабуле пришлось одной поднимать семерых детей.

Со временем русские немцы показали себя трудолюбивыми, ответственными, многие из них были настоящими мастерами своего дела: плотниками, столярами, швеями. Бабушке помогло прокормить семью её мастерское умение тонко прясть шерсть, отбеливать и вязать ажурные платки. Постепенно местное население стало снисходительней относиться к немцам, даже уважать их за мастерство и хозяйственность.

Случилось так, что мы очень рано остались без отца. Нас было пятеро детей, самому старшему Сергею было 8 лет, младшей –Татьяне едва исполнилось два годика. Бабушка тяжело переживала смерть своего сына Андрея (нашего отца). Она осталась жить со снохой и внуками, помогала нашей маме растить нас.

Приходилось нелегко. Работы было много. Держали большое хозяйство, за всем нужен пригляд. Семья большая, всех надо кормить. Бабушка руководила всем этим большим «колхозом». Руководила умело, мудро, по-хозяйски. У каждого из нас были свои обязанности по дому. Она воспитывала в нас трудолюбие, дисциплинированность, ответственность. Фраза «Бабушка сказала!» была для нас законом и не подлежала никаким сомнениям. Все внуки любили, уважали, ценили бабушку и гордились ею. Она была строгая, требовательная, справедливая. Бывало, и наказывала за шалости, но мы этого заслуживали.

В её жизни будней было больше, чем праздников. Вставала ещё до рассвета, топила печь, готовила завтрак, отправляла внуков в школу, хлопотала по хозяйству, вязала, шила. А в субботу бабушка пекла пирожки в русской печи. Таких вкусных пирожков мы больше никогда не ели!

Помню, как гордилась бабуля своим внуком Сергеем (она звала его mein Sohn), когда он поступил в институт. Сама неграмотная, она понимала важность образования и всегда напутствовала нас: «Учитесь, грамотный человек никогда не пропадёт!».

В последние годы жизни Лидия Давыдовна тяжело болела. Мы очень переживали, плакали, видя её страдания. В минуты прощания с жизнью она мысленно возвращалась в своё прошлое. Сложная, трудная судьба выпала на её долю, но она выстояла, и что очень важно, не озлобилась, не потеряла веру в добро и справедливость. Многие из её земляков-немцев тогда уезжали в Германию, но она осталась здесь, для неё отчим краем стали те места, куда они были выселены. 

История нашей семьи – это история немцев, родившихся в России и ставших по-настоящему русскими.

В военное лихолетье им пришлось пережить многое: голод, нищету, страх, унижения только за то, что они немцы. Но они смогли достойно пережить все испытания, которые им преподнесла судьба.

По немецкой традиции в семье принято называть детей именами своих родителей. Так и в нашей большой родне живёт в памяти имя нашей бабушки: в её честь назвали дочь Лидией и двух внучек, а любимый внук Сергей мечтает назвать свою будущую внучку Лидочкой. И это не случайно! Память продолжает жить в именах наших детей, внуков и правнуков. Не прерывается нить, связывающая нас с предками. Звучная фамилия Гельд повторяется уже в четырёх поколениях!

Коновалова Екатерина

Якушенко Татьяна