Перелистывая пожелтевшие страницы семейного альбома, я узнаю ее везде! Мелькают, как годы, страницы альбома, но, где бы она ни была запечатлена и в каком бы возрасте, я ловлю ее открытый взгляд, вижу добрые, ласковые глаза. Это глаза моей бабушки!

От первой страницы до настоящего момента пролетело девяносто лет, но бабушка не стареет душой. Прожив эти тяжелые годы, несмотря ни на что, она счастлива. Она счастлива тем, что жила и живет на этой земле.

В Ярках, семье крестьян, Трубицыных Афанасия Васильевича и Елены Михайловны, в 1927 году родилась единственная дочь. Назвали ее Аннушкой. Два старших брата не дожили до четырех лет - умерли от скарлатины. Младший брат, Василий, окончил гидроэнергетический техникум. По распределению попал на север, на Сенгейский шар, где проходили ядерные испытания. Получив частичное облучение, вернулся в Новосибирск, устроился на завод «Химконцентратов» диспетчером. Но жизнь оказалась короткой…

«Отец и мать, – рассказывает моя бабушка, – выращивали пшеницу, рожь, овёс. Годы были неурожайные, хватало только уплатить налоги и оставить немного на семена к будущему году. Потом пришел указ: сдать все до зёрнышка. Верхам было виднее, но как оставить голодать семью? Поэтому приходилось припрятывать зерно на черный день. И день этот наставал: приходила выбранная комиссия с обыском, все, что находили в доме и на дворе, забирали. Рабочим надо хлеба, а крестьяне - выживай, как хочешь!»

В пять лет бабушка со своей семьей переезжает на ферму в село Сарыбалык. Здесь было много скота, особенно коров и лошадей. Бабушка рассказывает: «Отец мой возил сено из стогов, которые стояли далеко от фермы. Тогда еще не было тракторов, возили на лошадях. Зимы были очень морозные, часто обмораживались, поэтому ездили в шубах, лохмашках (так назывались рукавицы, сделанные из собачьей шкуры), а лицо укрывали масками из холста. Мама на тот момент устроилась дояркой. Рабочим давали хоть немного муки, мороженого картофеля. С голода не давали умирать, крестьяне и этим довольствовались.

Через полтора года вся семья вернулась в село Ярки. Вступили в колхоз. Правление колхоза отправило бабушкиного папу на курсы тракториста. Окончив их, он стал рабочим Утянской МТС. За хорошую работу от МТС он был направлен учиться на комбайнера. «Тогда это были почётные профессии!» - поясняет бабуля.

На войне он не был: его оставили в тылу, по «брони», как хорошего, добросовестного работника и наставника. Казалось бы, со стороны женщин-солдаток могла быть какая-то зависть, но ее не было, потому что работали тогда и не роптали, знали во имя чего. Да и жили все одинаково, хлебали одну баланду на всех, да и той были рады.

Во время войны прадед был бригадиром тракторного парка, а трактористами работали ребята четырнадцати - пятнадцати лет. Вот он и учил их, наставлял и опекал, как отец. Пахали землю день и ночь, без присмотра молодежь оставить было нельзя: работали, как взрослые, но все-таки были еще детьми. Ночевали на бригаде. Были даже случаи, что трактористы за рулем засыпали, не выдерживая нагрузки. Из Каргата на быках возили горючее. Путь был неблизкий, да и ехать приходилось днем и ночью. Чего только не натерпелись в дороге! Трудно было, но перебоев не было. А еще грела мысль, что своим трудом они, повзрослевшие до срока мальчишки, вносят свой маленький вклад в долгожданную победу.

В первый класс бабушка пошла в 1935 году, ей к тому времени исполнилось восемь лет. Классы были большие: по тридцать человек, да и возраст был разный.

«Первым моим учителем был Мирошниченко. Проучил нас, наверное, с месяц, потом его забрали на действительную службу в армию. Помню, как однажды вошел он в класс какой-то чужой и строгий, в военной форме, попрощаться. Потом до четвертого класса много учителей менялось. В четвертом классе сдавали экзамены по русскому языку, арифметике и истории.

Я была примерной ученицей, поэтому сдала все экзамены на «отлично». За это мне дали премию: новехонькие ботинки. Тогда это считалось невиданной роскошью, поначалу и одевать-то их было страшно, поэтому и берегла, не думая, что будут малы. Долгую службу сослужила мне эта премия.

Нашей учительницей тогда была Ерохина Александра Ивановна, женщина простая, скромная, но сумевшая зажечь в нас жажду знаний, а быть может и стремление учиться дальше, учиться хорошо», - вспоминает бабушка.

В 1941-1942 учебном году окончила семь классов с оценкой «хорошо» по русскому языку, а остальные «отлично». Дальше пошли учиться вместе с одноклассницами Агибаловой М. В. (Люльковой), Афониной А. А. (Рыжовой), Ефимовой А. С., Сапрыкиной Е. М., Ерохиной Е .И., Шепель А. Р. в Утянскую десятилетнюю школу. Жили на квартирах. Несладко пришлось. Много верст туда и обратно отмахали пешком. Каждую субботу, после уроков, собирались и отправлялись домой. А в воскресенье, после обеда, сходились все вместе у моста и шли в Утянку. На неделю брали с собой продуктов. «У кого что есть: картошку, морковь, мороженое молоко, хлеб. Хотя он был не совсем похож на хлеб, делали его с картошкой и травой. Ведь война, годы неурожайные. Счастлив был тот, у кого была вольная картошка», - рассказывает бабуля.

Да, это были военные трудные годы. В деревне все работали, как могли, в том числе и дети. «Во время летних каникул, – вспоминает она, - выполняли посильные, а иногда и непосильные работы. Ночевали на полевых станах. На нары стелили траву, а когда блохи донимали, сверху травы полынь накладывали. Ложишься на эти нары, да старенькой фуфайкой, что днем носила, укрываешься. Иногда побасенки рассказывали, и не дослушаешь, бывало до конца, уснешь. А рано утром бригадир нас будит. Собираемся, идем посевы полоть.

Работали без рукавиц, от травы осота руки опухали. Вот и полем, пока не придут из деревни рабочие, в основном это были женщины. Привезут из дома передачу, сумку с чем-нибудь, повар наш сварит жиденькой баланды, да хлеба развесит по кусочку. Вкусной казалась эта баланда, как заморский деликатес, хотя и слов-то таких раньше не знали. Мяса не ели, жили и помнили, что все для фронта, все для победы. Покушаем, а есть все время хочется, - и на уборку сена.

Возили копны в стога на быках, на коровах. Особенно страшно было в жару: коровы и быки не слушаются, мошкара их донимает, бегут в кусты. Таких детей называли копновозами. А остальные клали копны, собирали граблями остатки сена. Нагребешь кучу - тащишь к стогу. Бывало, так нагребешься за день, что к вечеру, еле-еле до стана дойдешь».

Про школу бабушка рассказывала мне, что в помещении было всегда холодно, потому что топили мерзлым торфом, который привозили из Ярков. Занимались на уроках в одежде и даже в рукавицах. Наводили из сажи чернила, которые часто замерзали. Тетрадей не было, а писали в старых книгах между строк. В классе стояла такая тишина, что слышно было, как поскрипывают перья. Старательно выводили каждое слово. Каждому хотелось поскорее самому написать заветное слово: Победа. Написать так красиво, чтобы вдруг, как заветное желание это слово стало явью. Тогда все четко понимали, что своей учебой вносят свой вклад в долгожданную Победу.

Все вместе слушали военные сводки, вместе радовались и огорчались, сочувствовали тем, в чьи дома приходили похоронки. Ведь горе и счастье было в то время общим. И вот он настал долгожданный день! Было настолько тихо, когда по радио объявляли о полной капитуляции Германии, было слышно биение сердец. Возможно, мало кто понимал, что означает слово «капитуляция». Но, внезапно кто-то выкрикнул: «Победа!» Все вдруг словно ожили в предчувствии новой жизни. Слово «Победа» звучало так гордо, как будто это самое заветное слово на земле. И, казалось, закончились все трудности, теперь жить да жить!

Бабушка мечтала о дальнейшей учебе, однако на тот момент в школах не хватало образованных людей. Иногда учителями становились случайные люди. Так, когда бабушка училась в десятом классе, ее преподавателем математики была эвакуированная женщина. А в третьей четверти, после районной проверки, было обнаружено недопустимое отставание по программе. Это привело к закрытию десятого класса. Так бабушка со своими сверстниками попала в Доволенскую среднюю школу. По окончанию получила документ, в котором написано, что она «прослушала курс десятого класса».

Так как поселков в районе было много, а учителей не хватало, в районо предложили пойти на курсы учителей начальных классов. В Довольном прошли месячную подготовку от Куйбышевского педучилища. Бабушка рассказывает: «И вот 15 августа 1945 года появилось восемь «новых» Ярковских учителей - заочников Куйбышевского педучилища. Распределили нас всех по поселкам. Мне досталось Ново-Довольное.

Заведующей была Тямина (Ставицкая) Анастасия Марковна. Энергичная, умная, требовательная учительница. На ее помощь можно было всегда надеяться. По окончании учебного года, в июне 1946 года, ездила на сессию в Куйбышев. Помню, как доехали до Каргата на автомашине, в кузове. Билеты было очень трудно купить. Из районо дали командировочное удостоверение, но и оно не помогло. Просидели на вокзале день и ночь, а билетов так и нет. Пошли с утра к товарным поездам, уплатили сообща проводнику (ведь куда деваться, надо ехать). Он усадил нас на уголь и приказал не высовываться. Так доехали до Убинки, а там бригада сменилась и нас обнаружили. Ссадили и оштрафовали. Здесь мы весь день и просидели, а потом сели на какой-то товарняк. Так и добрались до Барабинска. Там было легче: до Куйбышева шла электричка.

У каждого был чемодан с вещами: одежда, постель, в основном одеяло и подушка, какие-нибудь сухари, яйца. В качестве жилья предоставляли школу, где учились глухонемые. Спали на полу, расстелив свою постель. Питались в столовой окрошкой и супом, так как больше ничего не было. На базаре у бабушек покупали варенец - сквашенное кипяченое молоко в пол-литровых банках».

Моей бабушке всегда хотелось работать в большом коллективе. Через три года работы в Ново-Довольном ей представилась возможность, перевода в Ярковскую семилетнюю школу на должность учителя начальных классов. И она, конечно, согласилась. Так с 25 января 1948 года в Ярках появилась учительница, Трубицына Анна Афанасьевна.

«Учителя в то время были и агитаторами, и артистами. Ни одна художественная самодеятельность не обходилась без нас. Ходили в бригады с беседами, выпускали боевые листки, в клубе помню, читала лекцию, предложенную райкомом партии. Каждый учитель был закреплен на десятидворке, где проводил беседы с избирателями. Сессии сельского совета и даже колхозные собрания не обходились без нас, учителей», - рассказывает бабушка.

В школе было тепло. Топливо заготавливали технички. Директором школы в те трудные послевоенные годы был Петров Сергей Владимирович. В школу дети шли полураздетые. С родительского плеча старые фуфайки, литые резиновые калоши. Одна из учениц, бабушкиного класса, ныне пенсионерка, Леонова (Нагорная) Мария Никитична, вспоминает: «Придем в школу, ноги ледяные. Анна Афанасьевна ставит свой стул к печке, усаживает нас по очереди отогревать ноги. И так половина первого урока проходит».

14 марта 1959 года бабушка вышла замуж, за односельчанина Сапрыкина Александра Степановича. Стала Сапрыкиной Анной Афанасьевной. Через пять лет совместной жизни, в семье Сапрыкиных родился мальчик (мой папа), которого назвали Александром в честь отца.

Так и жила моя бабуля, деля время между семьей и школой. Много было всего на ее жизненном пути, но всегда стойко преодолевала она все трудности и невзгоды.

8 сентября 1966 года ей была вручена Почетная грамота Министерства просвещения РСФСР и республиканского комитета профсоюза работников просвещения. В семейном архиве хранится множество благодарностей от Райкома, медаль «За доблестный и самоотверженный труд в период Великой Отечественной войны». Бабуля имеет звание «Победителя социалистического соревнования 1975 года».

В 1981 году мой папа закончил школу, затем электромеханический техникум. Два года отслужил в армии. А 25 апреля 1987 года судьба свела с моей мамой, которая после окончания педагогического института приехала работать в село Ярки.

Через год в семье Сапрыкиных Ирины и Саши родилась девочка. Ее назвали в честь бабушек - Ольгой. Так Анна Афанасьевна первый раз стала бабушкой. В девяносто первом году родилась вторая внучка, то есть я! Меня назвали в честь моей любимой бабушки, Анной. Невозможно описать ее радость и умиление! И с тех пор, свое свободное время она посвящает нам, а мы трепетно заботимся о ней и стараемся не огорчать ее.

К 60-летию «Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 года» бабушке была вручена медаль. С осторожностью она берет ее в руки, как будто читает книгу своей жизни. Для нее - это память о потерянном детстве, о бессонных от тяжелого труда ночах, о слезах бессилия, не один раз лившихся из детских глаз…

Слушаю бабушкину речь, и слезы наворачиваются, а она, даже вида не подает, хоть и тяжела была ее судьба. Ни о чем не жалеет. Разве о том, что судьба подарила лишь одного сына. Но какого! Я думаю, что она сделала все, чтобы он был достойным гражданином. Иначе быть не могло, ведь он ее сын!

В этом году бабушка отметила девяностолетие. Кроме поздравлений от родных и близких, звучали теплые слова от коллектива учителей Ярковской школы и ее выпускников. Многие из них уже сами дедушки и бабушки, но они помнят, чтут ее заслуги в педагогическом труде, безгранично уважают.

Моя любимая бабушка…Лучики – морщинки у мудрых глаз… Сколько всего пережито и выстрадано, но, она и в горе, и в радости, достойно проживает свою израненную жизнь! Смотрю я на нее и думаю, как бы мне достойно пройти по жизни, сохранив тепло в сердце и доброту в душе.

Сапрыкина Анна