За период с 1861 – 1905 годы, в силу благоприятных природно-климатических условий, Сибирь стала притягательной для переселенцев из Западных губерний Российской империи. Особенно мощный миграционный поток отмечен в 1898 году. В том году в Сибирь, в целом, прибыло более 30 тысяч человек из Витебской, Виленской, Могилевской и Гродненской губерний.

   В Сибирь ехали русские, украинцы, белорусы, немцы, эстонцы, латыши, мордва, чуваши, представители других национальностей. Селившиеся вместе представители одной национальности сохраняли свои верования, культуру, быт, традиции и обряды. Все они постепенно становились сибиряками, обретали черты, рождённые сложностями жизни в этом суровом крае, который выработал у них сибирский характер.

   В Северо–Западный Каинский уезд входила двадцать одна волость, в том числе Кыштовская и Верх–Майзасская. Кыштовская волость была образована в марте 1870 года. Верх–Майзасская была выделена из Кыштовской в 1903 году. Сведения о выделении переселенческих участков на северо–западе Каинского уезда взяты из «Книги образования переселенческих участков 1885-1912 г. г., составленной и изданной под руководством начальника съёмочной партии отделения Каинской поземельно–устроительной партии В. Н. Соболева.

Лето 1905–го года… Жара и сушь. Монотонно скрипят телеги, людской говор временами заглушается конским ржанием. Иногда обоз останавливается у какой-нибудь речки или ручья. Люди поят лошадей, утоляют жажду сами, смывают с лиц дорожную пыль. Порой они распрягают и стреноживают лошадей, пуская их пастись на молодой отаве, разжигают костры и готовят скудную походную пищу. Их путь лежал на Алтай, но что-то там не сложилось, и они завернули в Кыштовскую волость. Долгая дорога от станции Татарская до посёлка Кыштовского…

   Мимо дороги проплывают деревни: Яркульское, Воробьёво, Ново-Шухово, Пахомово… Крестьяне из Могилёвской губернии Быховского уезда держат путь в Каинский уезд Томской губернии. Люди измучены тяжелой и дальней дорогой, их обветренные лица загорели под сибирским солнцем, устали лошади.

Пока шел обоз, каждый день менялись картины окружающей природы: широкая степь, луга, перелески, небольшие речки. Путники с удивлением смотрели на новые места. Многие, особенно женщины, раньше не бывали дальше своей деревни. Когда останавливались на ночлег, мужики подолгу беседовали у костра. С тревогой обсуждали, как приживутся на новом месте.

Кое-кто из переселенцев краем уха слышал про дремучие сибирские леса, где, будто бы, живут самоеды, которые ходят в звериных шкурах и едят сырое мясо. Но доходили слухи из Сибири от тех, кто отбыл туда раньше, что в тех краях, куда они едут, живут такие же переселенцы из Белорусских и Российских губерний, которые на новом месте приспособились и на жизнь не жалуются. Говорили, край, правда, еще малолюдный, но ведь не зря туда люди едут, там много свободной земли, изобилие пушного зверя и рыбы. А что зимы там суровые, так это и не диво, в родных краях тоже были разные зимы.

 Остановились в посёлке Кыштовском, где оформили все необходимые документы, отдохнули. И отправились к месту назначения - в Аптурак.

  В то время по дороге уже были деревни, которые заселились в более ранний период: Вятка (1780 г.), Куляба (1806 г.), Ново-Майзасс (1854 г.), Коровинка (1893 г). Крестьяне уже имели свои паи для посева зерновых и для сенокосов, и, конечно, делить с новосёлами свои земли не собирались. Пришлось переселенцам пробираться на юг, где было много болот, мелкие озёра, лесные колки, протекала речушка Быструха и, практически, не было дорог. Раньше всех там начали обустраиваться деревни Воронинка (1852 г.), Распаевка (1892 г.), Чесново (1899 г.) А позже - Рямовский, Малая Стоговка.

 В то время крестьяне Барабинской степи говорили так: «Селись, где хочешь, живи, где знаешь, паши, где лучше, паси, где любче, коси, где гуще, лесуй, где пушно».

  Афанасий и Ховра Ковавлёвы с малолетним сыном на руках выехали из Быховского уезда в 1905-м году, но прибыли в Аптурак уже в 1907-м году.

Для переселенцев на необжитых территориях производили нарезание участков земли - паи. Места здесь были болотистые, труднопроходимые, сильный гнус во время жары, всё это усложняло жизнь переселенцев.

Освоение неудобиц сопровождалось и такими картинками : «Многие поселки находятся в обширной болотистой равнине, покрытой местами чахлым березовым лесом. Сообщение из-за топкой почвы плохое, а весной в эти Богом забытые места уже невозможно попасть... Деревеньки были бедными, избы построены на скорую руку, не было времени на обустройство быта. В стенах щели замазывали глиной, печи клали из самодельного кирпича-сырца. Во многих избах полы были земляные, много грязи и насекомых. Питалось население хлебом, картофелем и капустой, лишь изредка молоком и мясом». Но в лесах было много зверя, в озёрах рыбы, на болотах дикая ягода - всё это помогало выживать в те суровые и трудные годы. Постепенно обживались, строили избы, выкорчёвывали лес и осушали болота, возделывали пашни, сеяли зерновые и технические культуры. В личном хозяйстве разводили скот, в огородах сажали картофель, капусту и другие овощи. Орудия труда сибирских крестьян (коса, соха, цеп) далеко уступали этим орудиям в Европейской России. Жизнь деревни была такова, что крестьянин всегда жил на принципах самообеспечения. Сам сеял, сам жал, молол муку на жерновах или мельнице, сам теребил лен, прял волокно, ткал на станке полотно, шил одежду.

В 20-ти километрах от Чернаковки, в деревне Аптурак был образован колхоз «Им. 2-й пятилетки», который позже вошёл в состав колхоза «Рассвет», работала начальная школа, в которой одно время учителем была Азарова (Далевич) Анастасия Ивановна.

Выбраться до волостного центра было сложно, не было дорог, даже на ярмарку, где можно было продать излишки зерна, коровьего масла, ягод и пр. и приобрести новый инвентарь и одежду, попасть было непросто. Но всё же выбирались. Да ещё на лошадях зимой возили лён в Кыштовку. Дорога была дальней, останавливались у земляка Шалаева Петра Фаддеевича в Ново-Майзассе. Хозяйка ставила на стол ведёрный самовар, мужики доставали из мешков подовый ржаной хлеб, большие куски солёного свиного сала, ужинали и ложились спать на тулупах на полу в избе, чтобы затемно выехать в дорогу. Так и жили, создавали семьи, рожали детей, проводили праздники, которые когда-то традиционно праздновали на далёкой родине.

Давно уже покинули родные места семьи Лисенковых, Ореховых, Фоминых, Козловых, Жуковых, Селивановых, Тетерюковых, Их потомки похоронены на кладбище в деревне Аптурак, где в верхушках берёз гуляет ветер, на заросших могилах лежат полусгнившие кресты и стоит памятная доска, напоминающая о том, что когда-то жили в этих местах трудолюбивые люди.

  Все события большой страны оставляли след в жизни глухой деревни: первая мировая война, революция и гражданская война, коллективизация. Создание колхозов коснулось всех жителей, создавали коллективное хозяйство долго и трудно. В соседней деревне Распаевке был убит во время проведения колхозного собрания председатель Микулёнок Григорий Иванович. Созданный колхоз с трудом вставал на ноги, жили бедно, урожаи были низкие, на трудодни давали мало, а нужно было растить и учить детей. А тут грянула Великая Отечественная война.

    Мужчины уходили на фронт и далеко не все возвращались к родному порогу.

   Война разрушила весь ровный уклад жизни. Ушли на фронт сыновья Афанасия Ковалёва: Михаил - 1903 -го года рождения, Никита - 1913 года. Михаил и Никита пропали без вести. Дочь Никиты Мария выросла и вышла замуж в Чернаковку. А внук Марии, правнук Никиты Афанасевича, тоже Никита, Васюнин несколько лет назад нашёл захоронение деда на Смоленщине. И только в 2021-м году поисковики нашли медальон Михаила с указанием основных данных о воине и, главное, указано место рождения: деревня Аптурак Распаевского сельсовета. Но деревни Аптурак нет уже с 1968 -го года, поиски родственников были затруднены. По счастью, в других сёлах района нашлись неравнодушные люди, которые подняли десятки имён тех, кто могли быть родственниками, нашли имена людей, кто знал семью Афанасия Ковалёва и его потомков.

    С карты Кыштовского района исчезло более 80-ти деревень, и это большая трагедия: выехало из района большое количество трудоспособного населения и молодёжи, перестали обрабатываться окультуренные земли, заросли транспортные пути, ушла часть культуры, которая долгие годы жила на нашей территории.

Некоторые деревни можно было сохранить. Люди не хотели оттуда уезжать. Они бы и сейчас там жили, если бы им не обрубили электричество, если бы поддерживали дороги в нормальном состоянии, сохранили социально-культурную сферу.

Изучая историю исчезнувших деревень, приходишь к выводу: при жизни все населенные пункты отличаются друг от друга многими чертами: особенностями быта, общностью людей, традициями, застройками. Мертвые же деревни все как одна похожи… Больно и грустно созерцать брошенные дома, забытые погосты, заросшие бурьяном и мелколесьем места, где были деревенские улицы, где жили, радовались и горевали люди.