В победе над гитлеровским фашизмом немалая заслуга и советских железнодорожников. С первых дней войны начали создавать это грозное оружие рабочие и служащие железных дорог во многих городах Советского Союза, а также и Сибири. Более пятисот бронепоездов - стальных крепостей на колесах - действовали на фронтовых магистралях.

Одним из таких городов был Барабинск, который отправил на фронт бронепоезд «Сибиряк-барабинец».

Хотя к весне 1942 года непосредственная угроза Москве миновала, но авиация противника, находившаяся за 300-400 км., продолжала налеты на нашу столицу. Для защиты важных объектов от гитлеровских самолетов  сюда прибыл наш бронепоезд. Его местом дислокации был Белорусский вокзал. После окончательной ликвидации угрозы Москве наш бронепоезд сражался на Карельском перешейке.

С первых дней ВОВ войска карельского фронта отражали яростные атаки финских и немецко-фашистских дивизий. В первые же месяцы войны на железнодорожных участках Северной Карелии действовали советские бронепоезда. «Сибиряк-барабинец» и «Омский-железнодорожник» были также направлены на карельский фронт, на Кировскую ж/д и станцию Сегежа. Перед ними ставилась задача - нести охрану ж/д узлов до головной станции Быстряги, которая располагалась вблизи передовой, а также находящегося рядом аэродрома и промышленных предприятий .

Как правило, один из бронепоездов находился у линии фронта. При ведении боевых действий он направлял всю свою огневую мощь на укрепления и артиллерийские батареи неприятеля. Нередко приходилось вести огонь, проникая на нейтральную полосу, разъединяющую воюющие стороны, вплоть до полностью разрушенной станции Массельская. Второй бронепоезд отражал налёты немецкой авиации на жизненно важные объекты, а также на станции, где шла разгрузка военной техники, боеприпасов, снаряжения для действующей армии. Иногда возникали такие ситуации, когда вступали в дело оба бронепоезда. После разведки и выявления места сосредоточения противника следовали внезапные налёты бронепоездов и огонь «Катюш». Леса, болота, озёра, холмы, характерные для Карелии, не позволяли использовать танки, поэтому бронепоезда представляли для врага серьёзную опасность. Приходилось тщательно маскироваться, чтобы не было видно искр, вырывающихся из паровозной трубы и тянущихся шлейфом при движении. Ночью топки заправляли углем, а днём в качестве топлива шли дрова, от которых дыма шло значительно меньше. В зимнее время бронепоезд был камуфлирован под снег, а летом - под платформы с тёсом или же прикрывали ветками елей и сосен. Для их крепления, только на паровозе, было приварено более 300 скоб. Эти простые меры и хорошая маневренность, высокая боеспособность экипажей, орудийных и пулеметных расчетов делали бронепоезд неуязвимым. За всё время в него не было ни единого прямого попадания. Вражеские самолеты часто его бомбили, но стоило открыть огонь со всех стволов, как они, уходили восвояси, не причинив вреда. Однако не обходилось и без критических ситуаций .

Однажды нескольким самолётам противника удалось обнаружить бронепоезд на станции Сегежа. Они предприняли усиленную бомбежку. Осколком взорвавшейся бомбы перебило воздушный рукав между паровозом и второй бронеплощадкой. Бронепоезд остался без тормозов, потерял маневренность. Рискуя жизнью, машинист А. И. Воложанин, помощник машиниста В. Батищев и кочегар С. Т. Плясовских, под бомбёжкой устранили неисправность. Артиллеристы и пулеметчики в это время усиленным огнем старались отбить фашистских стервятников, лишить их возможности вести прицельное бомбометание.

Героических поступков на счету бригады П. К. Мялицына было немало. Однажды Петр Константинович буквально спас бронепоезд и его команду. А случилось вот что. Кочегар обнаружил, что между решеткой топки и колосником попал большой кусок породы и колосники стоят ребром. Устранить «барьер» можно было только в случае, если потушить огонь в топке. А это, значит, остановить бронепоезд в пути следования, быть мишенью для немцев, которые уже заметили бронепоезд и начали обстрел. Времени для размышлений и раздумий не было. Командир Мялицын приказал подчиненным облить его водой с головы до ног. А далее еще страшнее. Представьте, как молодой человек хватает кувалду и лезет в огненное пекло через отверстие топки. Слышится удар, ещё удар. И вот почти одновременно с раскаленным камнем он вываливается наружу, объятый пламенем, чумазый, со следами ожогов, без бровей и ресниц. Свой подвиг Мялицын совершил на глазах товарищей. Его умение найти нужное решение почти в роковую минуту спасло членов экипажа и бронепоезд от верной гибели.

         За мужество отважный машинист был награжден орденом Красного Знамени. Были и другие эпизоды на ратном пути солдата. Недаром его грудь украшали медали: «За боевые заслуги», «За отвагу».

      Свой последний залп бронепоезд «Сибиряк-барабинец» сделал на станции Сортавала, что у северного побережья Ладожского озера. Но он был произведен не по врагу, а в связи с безоговорочной капитуляцией гитлеровской Германии. Это был еще один салют победы, из тех, что звучали в майские дни 1945 года тысячами.

Все члены экипажа бронепоезда вернулись после Победы в родной Барабинск, и трудились до пенсии в Локомотивном депо.

Петр Константинович Мялицын был внештатным сотрудником музея локомотивного депо. Он передал в этот музей фотографию бронепоезда, сделанную им во время войны, и свои воспоминания о доблестном боевом пути «крепости на колесах».

Бронепоезду «Сибиряк-барабинец» и его экипажу выпала нелёгкая, но славная судьба. Она достойна того, чтобы о ней знало современное поколение. Мы не должны забывать беззаветный подвиг ветеранов Великой Отечественной войны.

Знать историю своей малой Родины, своих ветеранов-земляков - это нужно нам, чтобы обрести гордость за свою Родину, за её историю, чтобы ещё раз представить, каких усилий стоило сберечь всё наше национальное достояние в грозные годы войны, чтобы готовить себя в случае необходимости защитить свой край, своё Отечество от посягательства любых врагов.