Первый день Листопада 7499 года. Дед Арефа не мог согласиться с новым летоисчислением и только в крайнем случае вычитал 5508 лет, чтобы писать на заявлении или иной официальной бумаге текущий 1991 год. И всякий раз на вопрос о своем упрямстве отвечал, мол, куда я дену более пяти тысяч лет русской истории, которая случилась ещё до нового летоисчисления? Арефа был прав, только в конце 7207 года Петр I издал указ о новом летоисчислении и назвал следующий год 1700 от Рождества Христова. Но история народа началась значительно раньше. «Я не вправе забыть своих предков, — говорил Арефа, — я сын великого и светлого русского народа и хочу, чтобы мой Род жил счастливо, потому что люди, забывшие прошлое, сильно страдают».

Алатырь-камень он обнаружил на берегу речки Йыксу рядом с кипучим родником и понял, что сама судьба привела его на святое место, где соединились все четыре стихии. Камень был чёрен и только при дневном свете поблескивал кварцевыми крапинками. Много тысяч лет назад между Обью и речкой Болотной Сазсу упал огромный метеорит в тысячу тонн, он выбил в земле кратер больше семи вёрст от края до края, а воды местных речек заполнили его и образовали огромное Круглое море1. Люди покинули эти места, посчитав их проклятыми богами. И совсем недавно, уже в новом веке у обмелевшего и заболоченного Круглого моря люди построили несколько домов и назвали свою деревню Новой Поляной. Хороши здесь были угодья, много птицы и зверя, а в озере — рыбы. В пяти верстах от кратера Арефа нашёл осколок той кометы — Алатырь-камень. Сомнений у него не было, оплавленные бока указывали на его небесное происхождение.

Находка божественного Алтаря сделала его совершенно счастливым, и он обустроил здесь же рядом в небольшом и скрытном распадке свою хижину, врезав её основную часть в обрывистый склон, внутри сложил каменный очаг и умело вывел дымоход. Его жилище напоминало скит древнего отшельника-ведуна и было скрыто от посторонних глаз.

Потом появился Белый волк, который, как когда-то сам Арефа, пострадал от схватки с медведем. Арефа спас его. За эти годы Белый волк ещё больше подрос и возмужал, сравнявшись в холке с плечом старика. Потом прибилась Сова, которой Арефа пришил порванное крыло и которую незатейливо он так и назвал — Сова, а волк так и остался с именем Белый, потому что действительно был северным белым волком с пепельной полосой от холки до хвоста.

Сегодня первый день Листопада, тихий, солнечный и тёплый день октября. Арефа надел белые одежды, развёл в углублении чёрного камня жертвенный костёр. Сегодня он хотел говорить с богами.

Костёр разгорался неторопливо, Арефа подложил ещё сучков и кореньев, собранных в лесу. Дым ровным столбом поднимался вверх, когда огонь охватил весь хворост, Арефа накормил костёр жертвенным жиром. Над головой светило солнце, согревая отцовским оком прекрасную землю, костёр с сыновьей любовью устремил свои языки пламени к нему, а дым чёрным сказочным деревом вырос до неведомых высот, там разделился и образовал чёрную и пышную крону.

Арефа стоял, опершись на длинную палку, которой изредка поправлял пищу костра. Он смотрел на огонь и поднимающийся дым, изредка подливал жертвенное масло, которое с новой шипящей силой устремлялось ввысь. Арефа зорко наблюдал, пытаясь в огне и в клубах чёрного дыма разглядеть знаки богов. А вопросов у старика было много. Уже не одну сотню веков ясные люди страдают, ни одно поколение не прожило жизнь без войны, утрат, разорения и предательства. Русь стонала, не успевая залечить раны, новые испытания валили её наземь и пытались убить! Она поднималась, находила в себе силы, чтобы жить и бороться дальше.

Арефа шептал слова-мысли, они сгорали в пламени костра и вместе с искрами по дымовому стволу древа стремительно возносились к богам. Белый волк лежал под лабазом, подняв голову, и настороженно наблюдал огонь. Сова сидела на сосновой ветке, не мигая и широко открыв круглые глаза, иногда вдруг дергала головой, будто пытаясь разгадать тайну происходящего.

Арефа присел на пораненную топором колоду, раскрыл на коленях свою затейливую тетрадь из толстых и потемневших страниц и начал писать чёрным грифелем:

«Пока светлые люди не научатся вновь, как когда-то было среди них, выбирать своими вожаками самых достойных, до тех пор они будут страдать от дерзких и алчных инородцев, и не будет им покоя на земле».

Арефа писал аккуратно, выводил каждую букву, знал, что пишет для потомков, знал, что не доживёт до ясных дней, на пороге стояли новые испытания, продумывалось новое предательство, и лживые языки вероломных и коварных людей будут побеждать пламя добрых и честных сердец.

«Пока мужчина не зажжёт в своём сердце огонь отваги, женщина не сможет стать ему опорой», — писал Арефа.

Волк, будто поняв, о чём пишет его хозяин, поднялся и сел рядом со стариком, готовый к вызову и бою.

«Пока светлые люди не поймут, что справедливость является главной силой их Рода, до тех пор они будут жить в рабстве у корыстных людей».

Арефа оторвал взгляд от страницы и вновь стал вглядываться в затейливые языки пламени и дыма, будто считывая с них знаки божественного слова:

«Ищите духовную пищу, иная найдёт вас сама. Живите по закону совести, а не живота».

«Не бойтесь смерти, ибо её нет среди светлых дел, но есть среди павших духом. Умирают трусы, смелые живут вечно».

«Берегите мир земной и его красоту, ибо иного у вас нет и не будет».

«Не жалейте врагов, они вас не пожалеют, но помогайте страдающим и попавшим в беду, и жизнь ваша наполнится смыслом».

«Познавайте прошлое, созидайте настоящее, предугадывайте и продумывайте будущее, и соседние народы всегда будут искать вашей милости».

Волк, неподвижно и торжественно сидевший по правую руку Арефы, вдруг простонал, будто от дум, а Сова сорвалась с ветки и села на левое плечо старика, прихватила клювом вихр на голове Арефы и слегка потрепала его, будто похвалила. Костёр догорал, вся сила пламени его вернулась от богов силой Слова и Мудрости.