в книге Ефима Медведева «Если есть у тебя мечта»

О последних днях Старого Бердска сохранилось крайне мало письменных источников. Документы городского архива, констатирующие хозяйственные факты, способны лишь отчасти обрисовать дух того времени. Тем ценнее книга писателя Ефима Медведева "Если есть у тебя мечта", читая которую переносишься в то время, когда старый город завершал свою биографию. И самое ценное – находишь то, что оживляет отдаляющуюся от нас историю. Уже на первой странице читатель вместе с героями взбирается на могучий тополь и начинает путешествие в прошлое:

"Я принес отцовский бинокль, и мы по очереди стали рассматривать окрестности.

Отсюда, с высоты, и без бинокля хорошо были видны и весь наш городок с его кривыми немощеными улочками, с деревянными домами в тополях и черемухах, и тёмная кромка бора у каменистого берега Быстрянки (автор изменил некоторые географические названия: вместо Бердск читаем Быстрореченск, вместо реки Бердь – Быстрянка), и зеленые просторы вокруг, изрезанные дорогами, по которым плыли грузовики. А в бинокль можно было разглядеть и песчаные курганы у горизонта. Где-то там работали таинственные земснаряды, воздвигалась гигантская плотина гидроузла.

Всё, что мы видели с тополя, через каких-нибудь полтора года должно было исчезнуть под водой, стать дном огромного водохранилища – "Обского моря". Городок уже начал переселяться. Кое-где, вместо домиков, виднелись только печи и трубы, как на пепелище. В посёлке строителей гидроузла нас, быстрореченцев, называли "подводными жителями". Это было сказкой наяву".

Вообще, "Если есть у тебя мечта" – книга о дружбе, взрослении и о том, какими заботами жили люди в период строительства Новосибирской ГЭС, которая и послужила причиной столь значительных перемен в жизни бердчан. Место старого Бердска должно было стать ложем Обского водохранилища. Кстати, любопытную интерпретацию слова "Водохранилище" автор вкладывает в уста одного из главных героев:

"- У нас же рядом своё будет море. Ведь гидроузел-то скоро построят. Вот тебе и море...

- Какое же это море, - сказал Петька, презрительно прищурив глаза. - Водохранилище - только-то и всего! Это и звучит почти что так же, как овощехранилище... "

Ефим Евгеньевич не ставил целью описывать Старый Бердск; город в книге – всего лишь место обитания героев. Однако те редкие строки, что описывают события середины 50-х годов XX века, дают читателю возможность перенестись в то время и уловить атмосферу, свидетелем которой был автор.

"Наш старый Быстрореченск жил тогда какой-то особенной жизнью. Трудно было свыкнуться с мыслью, что это – его последние месяцы. Переселение городка шло всё быстрее. По главной улице теперь день и ночь громыхали самосвалы, железными прицепами гремели лесовозы, проносились бортовые машины, гружённые до отказа домашним скарбом. Ветер гнал над садами и дорогами облака жёлтой пыли.

Мы с Петькой шли по улице, где вместо домов громоздились уже одни развалины, и встретили старенькую женщину в вылинявшем платке. Она стояла возле палисадника, наполовину вырубленного и сваленного в кучу, и кончиком передника вытирала глаза. Трудно было понять, то ли она смахивала набежавшую слезу, припомнив всё пережитое на этом дворе, то ли стирала въедливую пыль.

– Смотри – не как плачет. Был город – и нет города, – сказал Петька.

– Видишь: чего тут ждать?! Подадимся вместе отсюда.

– Нет, Петь, не могу, – ответил я, хотя и знал, что снова обижу его.

– Я, может, и поехал бы с тобой, но ведь интересно же посмотреть, как здесь всё будет по-новому. Новый-то город будет лучше старого. И море рядом. И электростанция.

Петька ничего не ответил. Только остановился у наполовину вырубленного садика, отломил ветку сирени и долго нюхал её, будто хотел навсегда запомнить аромат этого деревца, выросшего в городке нашего детства. Но запах сирени заглушали запахи гнилого леса и продымленного кирпича, странные запахи, которыми наполнились в то лето улицы старого Быстрореченска".

На страницах книги отсутствуют какие-либо узнаваемые объекты старого Бердска; нет описаний тех мест, которые дошли до наших дней на фотографиях. Но вдруг «в кадре» появляется объект, который и сегодня возвышается над городом, соперничая даже с новыми высотками.

"Вот уже и проехали бор, зелёный и вечно задумчивый. Вот мелькнули гранёные башни элеватора, а вправо раскинулось поле. И на этом поле, вдали от дороги, громоздятся какие-то штабеля. Что это? Неужели будущий город? "

«Гранёные башни элеватора» – и перед глазами тут же возникает узнаваемый образ – высокое, ни на что не похожее строение в районе старой площадки бердского радиозавода или, для тех, кто помоложе, школы № 10.

Назначение этого здания сегодня известно немногим. А ведь на самом деле за внушительным видом скрывается и внушительное задача – хранить государственный материальный резерв! Построенный незадолго до начала Великой Отечественной войны элеватор был необходим для хранения зерновых культур. По словам старожилов вход на территорию охраняли военные, поэтому удовлетворить праздное любопытство было невозможно.

Можно представить, каким исполином казался элеватор на едва начавшей застраиваться территории нового Бердска, ведь даже сегодня, он выделяется на фоне городского пейзажа.

"Мы ходили между штабелей и никак не могли понять – где же будут тут улицы.

– Разве это город? – вздыхал Петька. – Верно, Толь?

– Конечно! Так недоразумение какое-то…

– Вот, к примеру, Одесса! Это я понимаю!

– Ай, хватил! – сказал я. – Одессе сколько лет? Небось тысяча! Нашему Быстрореченску, говорит папа, двести пятьдесят. А этому только несколько дней… Ты захотел так, как бывает в сказках…"

Жизнь ребят в переселяющемся городе полна приключений, но настоящим событием становится известие о разрушении школы.

"В дверях появился запыхавшийся Оська Золотухин.

– Ребята, вы чего сидите? Там нашу школу ломают!

– Как ломают?

– Обыкновенно: ломами, топорами. – Утирая лицо пилоткой, Оська рассказал, что со школы сняли крышу и уже разбирают стены…

… Нашу школу трудно было узнать. Серый волнистый шифер лежал уже на земле. На стенах висели какие-то люди, проворно орудуя железными ломами. На школьном дворе гудели лесовозы, люди в запылённых спецовках укладывали на них брёвна, доски и балки. И всюду над остовом школы, над двором, над садом – висело облако жёлтой пыли.

– Руины… – сказал Толька, облизывая губы. – Была школа, остались руины.

– Руины – это когда война, – возразил Оська. – А у нас – наоборот. "

Известно, что при подготовке к затоплению все постройки разбирали по брёвнам и кирпичам (место будущего водохранилища должно было остаться чистым). Если из этого еще можно было извлечь пользу при строительстве – перевозили в новый Бердск.

Из книги неясно, о какой школе идёт речь, но известно, что таким способом переносили, например, школу № 3. По воспоминаниям старожила Бориса Юрьевича Ионова, который на момент переноса школы закончил 3 класс, здания (их было 2) очень бережно разобрали, пронумеровав каждое бревно. И в новом Бердске школу № 3 возвели в соответствии с прежним укладом: в первом здании находились классы и учительская, во втором – классы и библиотека. Позже, уже на новом месте появилось ещё одно здание с мастерскими для уроков труда и спортивным залом.

"День, когда Петька бросил костыли, мы ознаменовали поездкой в новый город. Интересно было посмотреть, как восстанавливается школа. За лето город так вырос, что мы  от удивления ахнули. Нашу школу мы едва отыскали среди множества домов, хотя она и стояла неподалёку от шоссе."

Следующий фрагмент интересен тем, что рисует отношение жителей к распоряжениям руководства по переселению. Непросто героям принять тот факт, что из обжитых домов нужно переселяться. Да ещё и куда? Во временное жильё! Но бердчане несколько лет до затопления знали, что этот момент настанет, а потому, недолго погоревав, снимались с места, чтобы начать новую жизнь в новом городе.

"А дома меня ожидала волнующая новость: оказывается, горкомхоз предупредил папу и тётю Клаву Звездину, что мы должны оставить свои квартиры и переселиться в новый город. Там для нас приготовлено временное жильё. "В новый город! - восторженно думал я. - Это же то самое, чего нам не хватало! Школа опять будет рядом!"

Однако мама была совсем иного мнения. Сидя за ужином, она упрекала папу в том, что он, бесхарактерный человек, не сумел доказать домуправу, что осенью добрые люди не переселяются.

- Подумать только, - говорила она. - На дворе осень, а мы должны бросить тёплый дом, в котором прожили без малого девять лет! Вон Семён Шкуринский наотрез отказался переносить нынче свой дом. И ничего... "

Люди, которым пришлось пережить это великое переселение, вспоминают о нём по-разному. Кто-то из старожилов рассказывал о чувстве эмоционального подъёма в связи с переездом в новый город, ведь многим предоставляли строительные материалы, а значит, что взамен старенькому жилью семья могла отстроить новый дом. Кому-то же, особенно тем, кого со старым Бердском связывали тесные узы собственной биографии, не хотелось менять прежний уклад. У многих бердчан на кладбище оставались предки...

Но с планами в то время не спорили. Да и какой в этом был смысл? Ведь по соседству полным ходом шло строительство ГЭС, а значит, переезд был неизбежен.

"Мы подняли головы и увидели, что самосвал стоит у какой-то разобранной избы в нашем старом Быстрореченске. Кругом штабеля брёвен и досок. А рядом с машиной – целый ворох домашних вещей: матрацы, кадушки, кухонный стол, два фикуса, куча узлов и узелочков.

– Вот это мы обязаны погрузить, – сказал Саня-с-усами. – Прошу…

... За ночь мы сложили все вещи, увязали, приготовили. А утром к нашему дому приехали 2 грузовика.

Влезая в кабину, мама прослезилась. Почему-то взгрустнулось и мне, когда я взобрался в кузов грузовика и взглянул на нашу улицу. В зелени палисадников она казалась мне рекой в крутых зелёных берегах. По этой реке текла наша жизнь...

Петька сел на дно кузова спиной к кабине и уставился в небо. Там, в безоблачной синеве, над полем, где громоздились бревна и доски, парил орёл. Он описывал круг за кругом, ни разу не взмахнув крыльями, и, кажется, не снижался, не терял высоты.

А я стоял возле кабинки и ветер вздувал пузырем мою рубаху. И мне было весело. Хотелось кричать стихами, которые недавно я слышал по радио: «Я верю – город будет! Я верю – саду цвесть! "

Со времени написания Ефимом Медведевым «Если есть у тебя мечта» прошло 60 лет. Книга вышла в Барнауле, в Алтайском книжном издательстве в 1962 году тиражом 30 000 экземпляров. Сегодня она является библиографической редкостью, но судя по тому, в каких городах при поиске книг Медведева нашлось несколько экземпляров этого издания – в своё время она разошлась по всей стране. А это значит, что во Владивостоке, Санкт- Петербурге и других городах читатели узнали удивительную историю. Произведение не стало классикой детской литературы, не вошло в школьные программы, но спустя годы оно обретает особое значение для бердчан, которые хранят наследие Старого Бердска.

Автор: Татьяна СВИРИДОВА