Мне трудно быть объективным, так как выдавить из деда какую-то информацию о его прошлом было очень сложно. Не любил он рассказывать о своей жизни, а, может быть, и опасался за себя и за родных. Эти люди прошли через такие времена, когда любая информация о человеке могла быть использована против самого человека. Поскольку

документальных подтверждений, практически, нет, рассказываю то немногое, что запомнилось, а значит, абсолютной достоверности не гарантирую.

Мой дед, Фомин Григорий Нестерович, был обычным человеком своего времени. Не сказать, что он был каким-то особенным, просто время было такое, что обычные люди, оказавшиеся в потоке этого времени, становились необычными, колоритными личностями.

Что могло случиться необычного в простом селе, ныне Маслянинского района, в начале 20 века? Да ничего особенного. Но случилась революция. Затем к власти в Сибири пришёл Александр Васильевич Колчак и объявил всеобщую мобилизацию. 18-летним юношам не очень хотелось идти проливать кровь неизвестно за что, тем более, против таких же русских парней. Вот, молодые люди и подались в леса, переждать какое-то время. А в Салаирской тайге без ружья опасно, хоть и компанией. Естественно, каждый имел при себе ружьё и запас патронов.

Властям уклонисты не нравились, и для их отлова высылались карательные отряды. Но сибирские ребята, выросшие в тайге, легко от них уходили, а если сильно досаждали, то и отбивались.

В скором времени А. В. Колчака прогнала Красная армия, а молодежь, скитавшуюся по лесам, прихватила с собой. А действительно, если вы воевали против колчаковцев, то кто вы, как не красные?

О боях дед ничего не рассказывал. Лишь однажды, потеряв бдительность, поведал, что на станции Зима арестовывал самого А. В. Колчака, а другой раз упомянул, что его бойцы брали барона Романа фон Унгерн-Штенберга. Домой дед вернулся только в 1923 или 1924 году.

Что было дальше – тоже не особо известно: коллективизация и репрессии – слишком скользкие темы, чтобы о них много говорить. А, тем более, не было принято, чтобы дети находились в помещении, где беседуют взрослые и «грели уши», мы, обычно, отправлялись в самую дальнюю комнату от греха подальше. Одно только знаю, что дед перед Великой Отечественной войной и во время войны руководил колхозом. Писал заявления в военкомат, но «бронь» с него не снимали. Так что, единственная его награда за время Великой Отечественной войны – Знак Почёта СССР, который он получил в 1942 году из рук Вячеслава Михайловича Молотова.

После войны дед, как партийный и хозяйственный работник, достаточно часто направлялся в различные районы области и закончил работу в г. Тогучине директором маслозавода.

Конечно, мне были очень интересны подробности жизни моих предков, но на все мои вопросы звучал стандартный ответ: «Мал ещё!» Представители более младшего поколения, скорее всего, могли бы рассказать больше, но не спешили этого делать. Сейчас я, вроде бы и не мал, да только рассказывать некому. А жаль!

Владимир Фомин