Почему же так изменился мир? Конечно, он должен меняться, но не вечным конфликтом «властей света» и постоянной тревогой за жизнь. Разве можно забыть, что такое война? Всё помнил отважный солдат.

В 1938 г. призвали Василия Ильича Чернова в армию. Сначала служил в Новосибирске, потом в Баку. Срок службы закончился, но демобилизации не было.

– Помню, – вспоминал Василий Ильич, – кино смотрели, вдруг всё прервалось, и мы услышали голос Сталина. Он говорил о том, что на нас без объявления войны напала фашистская Германия, призвал к бдительности и боевой готовности (по-боевому и произнёс эти слова старый солдат).

Действительно, через сутки все уже были в эшелонах, и поезд шёл на запад. Доехали до Ржева. На московском вокзале встретился с земляками-масловцами. Но так быстро расходились поезда, что и обняться со всеми не успел, не то что расспросить о доме.

Мимолётная встреча, а памятная. Из тех восьми ребят домой вернулись только двое: Подшивайлов и Курбатов. И не случайно, встречаясь, они начинают с вопроса: «А помнишь?».

– Как же не помнить?! Не успели оглядеться – налетело 12 немецких самолётов. Зенитные пятиствольные пулемёты сбили три. Не ожидали фашисты такого отпора – остальные повернули назад. Наша 386-я стрелковая дивизия перебрасывалась в основном на прорыв. Три дня выбивали немцев из города Калинина. Выбили. Отстояли. Направили на Смоленск. Трудно было первое время. Враг зверел. Земля ходуном ходила. Гарь и дым закрывали солнце. Бывало, переобуться не успеем – опять налёт. Так было, пока его, проклятого, не переломили. - Замолчал. Надолго. Закурил.– А почему выстояли? Да своя же, родная, наша земля! Как же её отдать?! Как же не драться?! Помню, освободили деревню, вышли женщины, плачут от радости, угощают грибочками. Это почти всё, что осталось съестного. Да разве можно допустить, чтобы враг топтал нашу землю-матушку?!

И снова молчание, затяжка папиросой и дым, пускаемый в открытую дверцу печки.

– Под Вязьмой тоже были жестокие бои. Там и ранило в правую руку. Шесть месяцев пробыл в госпитале, вернулся в свою часть. Многих уже не было в живых. Пополнение шло из молодёжи. Мы-то, обстрелянные, – привыкшие. Связистом был. Кругом стрельба, кажется, камни шевелятся, а ты ползёшь, связь тянешь, - хоть бы что. Был снайпером. Ходил за «языком».

Вдруг оживилось улыбкой лицо, заискрились глаза, разгладились морщины, стал будто моложе.

– Вояки. Какие это вояки?! В 43-м году как ударили морозы, так они, как воробьи, мёрзли. Пошли мы четверо за «языком». Сняли постового, а он… мороженый. Тьфу ты! Пришлось ждать смены поста. «Языка» хорошего тогда взяли, да ещё документы прихватили. А уж как немцы плена боялись. Упирались, брыкались. Тянешь его, мерзавца, на себе до безопасной зоны, а там впереди себя гонишь.

– В 43-м, вы сказали, стало легче воевать, когда немцев переломили, когда враг был смертельно ранен. Но раненый зверь, говорят, опаснее. Какие ужасы войны лично вам пришлось увидеть и пережить?

– Война вся из ужасов. Однажды на поле боя подобрали солдаты планшет немецкого офицера. Дневник его там был. Так об этой войне он записал: «Это не война, а кошмар. Для них «кошмар», так как не ожидали такого сопротивления, для нас кошмар от их бесчеловечности, – вздохнул он. Сдвинул брови. Резче обозначились морщины. Посуровел. Дрогнувший голос выдавал сильное волнение.

– Отбили деревню, ворвались – и сердце захолодело. В центре села наши солдаты на крючках висят… Жители потом рассказывали, как немцы в спешке прямо на машине подвозили солдат и… вздёргивали.

Под Вязьмой ранило. После лечения отправили домой. В 24 года стал инвалидом. Окреп немного – и скорее в трудовой строй. Победу встречал уже трактористом. Работали тогда от рассвета до заката солнца. Только бы жизнь скорее налаживалась.

И жизнь налаживалась. Трудились во имя мира и светлого будущего, повторяя, как заклинание, «только б не было войны». Вот уже 76-я годовщина Великой Победы шагает по стране. Но становится тревожнее и за мир, и за будущее. Продолжается вмешательство во внутренние дела нашей Родины. Расширяются односторонние санкции против российских граждан. Да и в России падает доверие к власти, к Церкви, падает и рождаемость.

Просто невозможно поднять все проблемные пласты жизни. Но один – пласт памяти – поднят и сохранён. Благодаря решениям Президента память одолела забвение. Ветеранам вновь честь и хвала, почёт и уважение. Только мечты их о светлом будущем и достойной жизни всё ещё призрачны. Жаль. Очень жаль… Никому не дано жить повторно. Но мечтать-то о лучшей жизни можно.

село Прокудское