…Фёдор Васильевич Смольников не сибиряк. Его родина – Казахстан. Родился он в 1921 г. в Петропавловске. Осенью 1940-го призвали в армию. Зачислен курсантом полкшколы (школы младших командиров) в Минске, правда, завершить обучение не удалось: за день до начала войны их вывезли в летний лагерь, а тут война – и сразу на защиту Минска. Автоматчиком.

Начало войны… отступление… окружение… от части отстали… В поисках своих дошли до брянских лесов. В Навлинском районе встретили местных партизан. Остались с ними. Ждали, когда примут в отряд. Без колебаний приняли присягу партизан.

База отряда находилась возле села Орки, оттуда и начались партизанские бои. Силы немцев превосходили партизанские во много раз. Враг был отлично вооружён. Десятки самолётов бомбили лес. Немцы партизан подавляли техникой. Правда, у партизан в лесу был уже свой аэродром, самолётом доставлялись боеприпасы, наладилась связь с Москвой. Но бои не затихали ни день, ни ночь. Один отряд отступал на передышку, второй занимал его место. Каратели теснили с трёх сторон, отряды уходили вглубь леса. Местное население, что обитало в лесу, тоже присоединялось к партизанам, а там дети и старики. Их тоже кормить чем-то надо.

«В отряде, – вспоминал ветеран, – была одна коза, вот она и кормила своим молоком только грудных и ослабевших детей. Её берегли. Вместе со всеми и она перебиралась через непроходимые болота».

Фёдор Смольников недолго был командиром отделения, командиром взвода,  вскоре он – зам. комотряда по разведке. В его распоряжении подрывники, разведчики. Вот уж кому доставалось. Да и сам не знал ни секунды покоя: то провожал, то встречал, то уходил с группой в разведку. Ночами ставили мины, особенно, с его слов, нужна была сноровка с «нахальными» (так «окрестили» их подрывники) минами: перед самым «носом» эшелона бросали мину – и отходили. Что творилось – можно представить…

Фёдор Васильевич материал «выдавал» порциями; немногословный, ответит на вопрос и, как школьник, ждёт, о чём ещё спросят. О себе говорил скупо, так вышло – война, а он по чувству долга - солдат, воевал, не поступаясь совестью. И только.

…31 мая 1943 г. командира разведки Смольникова ранило осколком гранаты, тяжело ранило: один осколок угодил рядом с ключицей, другой «засел» в лёгких, там и остался, правда, не беспокоил. Жизнь на волоске, кровь хлещет – и ничего не сделать. И тогда Катя Дюбарова, на счастье, оказалась рядом, выхватила нож, сунула его острие в рану и нащупала осколок. Нож бросила, пальцами вытащила осколок, кровотечение прекратилось. Жизнь Фёдору Васильевичу спасла. Но не совсем. Партизаны не могли его доставить даже в полевой госпиталь. Рация разбита, связи нет. Партизаны оказались в плотном кольце окружения. Они понимали: гибель неминуема…

Но на войне тоже бывают счастливые случаи. Только что партизаны взяли в плен немецкого офицера. У него в сумке оказалась карта всего Брянского леса. На ней нанесены все тропы и дороги, расположение всех отрядов, стоянки, землянки жителей. Буквально всё! Стало понятно: единственный выход из западни – это путь через болото, на другом берегу которого раскинулась немецкая хозчасть. Надежда зыбкая, но надежда… вдруг партизаны пробьются!

Раненых с собой взять не могли, решили временно замаскировать среди болота, пока из Москвы не прилетит самолёт, хотя на него тогда уже никто не рассчитывал…

Партизаны попрощались со своим командиром, самым дорогим для них и уважаемым человеком.

– Крепитесь, Васильевич, мы вернёмся за вами. Вот увидите. Всё будет хорошо…

Смольников слабо улыбнулся и едва заметно кивнул головой, старался сам воодушевить своих орлов:

– Я не сомневаюсь, что вернётесь. Пробивались и не через такие заслоны. Прорвётесь и здесь! Надо прорваться. Не для того погиб комиссар и остальные наши товарищи, чтобы мы спасовали… Ну а я… – дальше не мог говорить, спазм сдавливал горло, боль распирала грудь, слабость охватила всё тело. С обескровленных, точно солончаковых губ, казалось, вот-вот слетит последнее, еле уловимое дыхание…

…И что же партизаны? Пробились через вражескую хозчасть, не верилось, что остались живы, что выбрались из такого ада. Коза, вымазанная в грязи, была похожа на чёрта, и у неё тоже блестели глаза. От радости, что ли?

А как же Фёдор Васильевич? Выжил, в госпиталях окреп, в последнем, под Челябинском, комиссия признала его годным к нестроевой службе. Вернулся домой в Петропавловск. До пенсии работал. Инвалид 2-й группы. Похоронил отца с матерью, в 1997 году – жену, спустя годы – и дочь. Тяготило одиночество. Подумывал о Доме ветеранов.

Но разве мог смириться с мыслью отца младший сын Леонид Фёдорович?! Нет, конечно (он окончил Омский Сибирский АДИ, направлен в Новосибирскую область, и конечная точка назначения – совхоз «Чикский»). Сын привёз отца в свою семью, к себе в Прокудское. Так спокойнее, по-сыновьи - правильно, по-человечески, трогательно.

Последние годы жизни уже не ездил ветеран по местам партизанской славы, а его помнят на Брянщине. Прислали книгу, памятную медаль «65 лет освобождения Брянской области». Кроме юбилейных, есть медали «За отвагу», «Партизан Отечественной войны» I степени. Хранится благодарность Брянского обкома ВЛКСМ и Обкома ДОСААФ (1989 г.). Читаем: «Уважаемый Фёдор Васильевич Смольников! Земля Брянская кланяется Вам, партизану прославленного отряда Героя Советского Союза Ф. Е. Стрельца, за нелёгкий ратный труд. Тысячи людей, спасённых партизанами, их внуки и правнуки из поколения в поколение пронесут, как святую легенду, имена воинов-освободителей, воинов-спасителей, воинов-мстителей.

На берёзах раны от свинца

Пеленают белые туманы.

За Отчизну-матерь до конца

Тут сражались насмерть партизаны».

Добрый и открытый был Васильич, раз встретишься – и будто знаешь давным-давно.

Возраст нарисовал свой след на лице, на руках, бодажок, точно страж, всегда начеку у кровати, не сразу выпрямлялась спина. Приятно удивляешься ясному уму, хорошему зрению (читал ещё без очков) и слуху, тихому мягкому голосу, тёплому открытому взгляду, искреннему благодарному пожатию руки…

Шумел сурово Брянский лес в те роковые сороковые… Спустя десятилетия мира и трудовых подвигов Брянский лес, выросший после войны, шумит, но не сурово; кажется, легко и нежно, освежая память о том далёком военном времени воспоминаниями ветеранов Великой Отечественной.