Теперь могу я прокричать родне

- Меня нашли! Вам скоро весточку доставят

О "без вести пропавшем" на войне.

Меня нашли, родной, искать уже не нужно

Уже прочтён мой смертный медальон

Они пришли за мной - отряд неравнодушных

 Ах сколько раз я видел этот сон.

                                                                                                         Сергей Белкин

         Эхо войны пронеслось над нашим селом, в июле этого года. Московский поисковый отряд «Дон» прислал в районный архив запрос. Разыскивались родственники красноармейца Леонтьева Ивана Петровича, 1920 года рождения, уроженца Кунчурукского с/с пос. Пермский, погибшего в октябре 1941 года в битве под Москвой, в Можайском районе, между селом Павлищево и деревней Гавшино. Сообщалось, что останки бойца были найдены отрядом еще в 1993 году, сразу же отправлен запрос в Болотнинский архив, но он остался без ответа; поэтому останки Леонтьева Ивана Петровича были захоронены 1 мая 1993 года в братской могиле села Павлищева Можайского района Московской области, с отданием всех воинских и православных почестей.

    На этот раз мы нашли родственницу нашего земляка. И  тогда, и сейчас она проживала и проживает в городе Болотное. Я побывала у нее в гостях. Галина Георгиевна рассказала о своем дяде, о котором она знала лишь из рассказов матери:

«Иван рос любознательным мальчиком, рано научился читать, а когда время пришло, вместе со своими сверстниками отправился в школу (д. Горбуновка), но проходил лишь до больших холодов. Однажды, придя домой, он заявил: «В школу я больше не пойду, а буду учиться дома, так как обувки другой, кроме лаптей, у меня нет, а в них холодно». Родители понимали, что Ивану учиться надо, но и купить ему обувь не могли, не на что было. Так и порешили, что учиться он будет дома, а старший брат - Павел (он стал учителем и работал перед войной в Кунчурукской школе) поможет ему. За книгами быстро пролетела зима, пришло время экзаменовки. К большому удивлению учителей, Иван справился со всеми проверочными работами, показав при этом хорошие знания. По результатам его нужно было переводить в следующий класс, но решить это самостоятельно они не могли, нужно было, чтобы на экзамене присутствовали учителя из Кунчурукской школы. Пригласили учителей, и в их присутствии, Иван тоже показал хорошие знания. Решение было единогласным: перевести в следующий класс. Все четыре года он учился на дому, а весной приходил в школу и сдавал экзамен, показывая блестящие знания. К пятому классу родители справили обувь, и он стал посещать Кунчурукскую школу. Успешно окончил ее. В 16 лет его избрали председателем Кунчурукского сельского Совета, а затем председателем промартелей «Таежник» (д. Красная, « Белка» (д. Крутая) и « Путь Ильича» (пос Пермск). Ивану пророчили большое будущее, он мог занять высокий пост, как руководитель, но помешала война.

       Родина была в опасности, и он, вместе с другими земляками, ушел её защищать.

        11 сентября 1941 года Леонтьев Иван с бойцами 32 Краснознаменной стрелковой дивизии был отправлен на Ленинградский фронт. Почти сразу же по прибытии, дивизию перебросили в Московский военный округ, так как обстановка под Москвой на Можайском направлении была критической.

       Первые эшелоны с частями дивизии прибыли на станцию Можайск 9 октября. После выгрузки из вагонов, без промедления, солдаты пешим порядком направляются к оборонительным рубежам. Дивизия становится основной силой 5-ой армии. Штаб дивизии расположился на том месте, где в сентябре 1812 года находился командный пункт М. И. Кутузова.

     Первый бой 32 стрелковая приняла на Бородинском поле 12 октября, вечером. В течении восьми суток шли тяжелые бои, противник потерял 10 тысяч солдат и офицеров, 3 самолета, 102 танка, 226 автомашин, 125 мотоциклов, около 400 орудий, 225 груженых повозок, много пулеметов, минометов и другого стрелкового оружия, но ему удалось прорваться к Можайску, разделив части 32 на две группы

        Выполняя приказ командарма 5-й Армии Лелющенко, 20—21 октября части дивизии держат оборону там, где они находятся, но противнику удается прорвать оборону в направлении на Павлищево, Радчино, а затем на Клементьево. Командарм 5-й Армии отдает приказ на отход на новый рубеж, но он был получен с опозданием на сутки. Отход затянулся и еще из-за плохого состояния дорог, проходил медленными темпами.

     Противник сумел подтянуть к месту прорыва сильные подвижные группы из танков, пехоты с минометами и артиллерией ( против 32 стрелковой дивизии вели бои три дивизии 40 танкового корпуса Вермахта.

  В результате боев немцы понесли большие потери, как в живой силе, так и в материальной части. Они сошли с шоссе и начали преследовать части 32, выходящие из окружения.

          Из журнала боевых действий (сентябрь 1941– январь 1942)

     «В результате боев с превосходящими силами противника, отстаивая подступы к Москве 32-я дивизия имела потери в живой силе, которые выражаются следующими цифрами:

                                                                   Начальствующий состав    Младший начальствующий состав     Рядовой состав

                                Убито и ранено                          206                                                        430                                              1965

                        Пропало без вести                           207                                                        155                                              1804

        В боях с фашистскими бандами бойцы, командиры и политработники нашей дивизии показали образцы истинного героизма и мужества, с невиданным упорством защищая Советскую Землю, родную Красную столицу Москву от натиска гитлеровских захватчиков».

     Перед прорывом из окружения, по приказу комдива 32-й СД, все документы частей дивизии были уничтожены. Этим объясняется большое количество « Без вести пропавших» воинов дивизии. И только, благодаря поисковым группам, они находятся. Наш земляк, Леонтьев Иван Петрович погиб 22 октября 1941 года, в битве под Москвой в районе Можайска при выходе из окружения.

         Из воспоминаний П. М. Шевченко:

        «Убитых хоронили здесь же, на огневых позициях. Уже начало светать, и такая тишина, как вроде войны нет и не было. Мы не понимаем, что ж это будет? Потом пришло сообщение, что нас окружили. Стрелковые полки и гаубичный полк дивизии начали отходить, пытаясь выйти из окружения, а мы остались для их прикрытия. По распоряжению командира полка, майора Ефремова, собрались в лесу ( в 5 - 6 километрах от огневой позиции). Ночью командир отправился в разведку. Вернувшись, распорядился, чтобы нам выдали новое обмундирование, сапоги, дополнительный паек, НЗ - чтобы все хорошо покушали. Оделись во все чистое. Ефремов сказал, что он установил два выхода из окружения: один без боя, а другой с боем и ощутимым для врага. Действовать нужно было очень тихо - никакого курения, никакого разговора, никакого шума, строжайшая маскировка. Привязав лошадей к деревьям, покатили орудия сами(10-15 человек на одно орудие) 3 километра. К утру выкатили и установили на опушке леса. Перед нами были немцы: сплошная колонна танков, бронемашин, бензовозов. Немцы двигались на Москву, но была ночь, и они остановились ночевать в селе. Колонну охраняли часовые, но их было совсем немного.

        Перед нами стояла задача разгромить эту колонну прямой наводкой, а потом уничтожить свое орудие и уходить в лес.

        Когда развиднелось, стало видно всю колонну , вправо повернулся – конца не видно, влево- тоже не видно. Колонна стояла в 2-3 ряда. Перед моим орудием оказалась легковая машина. Дверца открылась, и из машины вышел немецкий генерал. Он потянулся… К нему подбежал солдат с чайником, и так захотелось его «снять». Но строгий приказ: «До сигнала не стрелять!» Наконец, взметнулась зеленая ракета, и мы начали бить танки прямой наводкой. Первый мой снаряд попал в бензовоз, он взорвался, горючее растеклось и загорелось. То слева, то справа летели снаряды в танки, в машины с боеприпасами. И через какие-нибудь пять минут, вместо колонны - сплошное месиво огня.

      Снаряды кончились, последним взорвали орудие – песку в ствол. Отошли в лес, стали наблюдать и ждать сигнал отступления, потом увидали, как командир полка, подъехал на лошади к немецким танкам и стал бросать бутылки с горящей жидкостью. Мы увлеклись так, что не заметили, как немцы зашли к нам с тыла, пришлось отбиваться, применяя рукопашную. Многие погибли, но мне удалось вырваться из кольца. Выходя из окружения, подобрал раненого и тащил его на себе километров 8-10. Не доходя Рузы, увидел речку и всадника, мчавшегося навстречу. Спрятался в кустах, когда он поравнялся, понял, что это свой, обрадовался. Всадник дал адрес медсанбата, я потащил туда раненого и сдал. Наступали обратно через Гавшино, очень хотелось посмотреть, что стало с колонной, (мы были недалеко от того места.) я вырвался самовольно вперед и побывал там, трофейная команда уже была здесь, она забрала и подбитые танки, и бронемашины на металлолом. Потом зашел в село и от жителей узнал, как погиб наш командир полка. Майора Алексея Савватеевича Ефремова немцы поймали живым. Обозленные на него: решили устроить ему страшную казнь (на поле, рядом с селом, росло дерево), привязали его к нему, облили бензином и подожгли. Так геройски погиб наш командир. Там, на Бородинском поле, полегло много наших, они погибли истинными героями, с невиданным упорством защищая Советскую Землю, родную Красную столицу Москву от натиска гитлеровских захватчиков. Пусть родные об этом знают и помнят».