— Я много раз, заходя в небольшой, но крепкий пятистенник своей прабабушки,— говорит Раиса Петровна, — видела старые фотографии в незамысловатых рамках на стене пред образами.

2012 год.

— А кто здесь, баба Марфа, изображён? — спрашиваю я.

— Дак, чай, не знаешь, это же мои родители, а вот мой единственный сынок в детстве. Видишь, какой красивый, — говорит баба Марфа, а сама расплывается в чудной улыбке…

Перебираю фотографии, бережно провожу рукой по ним. Нам нужны они, чтобы пополнить историю села Гражданцева Северного района Новосибирской области.

Этим мы занимаемся во время краеведческой работы на школьном кружке «Мы этой памяти верны». Сколько фотографий, сколько судеб можно постепенно восстановить для будущих потомков! Вот пристально вглядываемся в незнакомые лица. Кто здесь изображён? Чья это фотография? Мы её не видели раньше, кто принёс её к нам в школу и для чего?

Разглядывая эту старую фотографию, мы, члены кружка «Мы этой памяти верны», думали о том, что время безжалостно, ничего нельзя вернуть и исправить. Кто эти люди? Откуда эта фотография? С чего начинать? К кому обращаться с интересующимися нас вопросами?

После работы Р.П. Гришко, руководитель нашего краеведческого кружка, медленно идёт домой, а сама думает, к кому же пойти, чтоб спросить о фотографии. И вдруг встреча… (разговор передаётся от лица Раисы Петровны)

— Здравствуйте, Раиса Петровна! — говорит Наталья Валериановна Никитина, набирая воду у колонки.

— О чём задумалась? Школа не даёт покоя?

— Наталья, — говорю я. — Тут сидели в музейной комнате с девочками, нашли старую фотографию, где изображена чья-то семья. Ты случайно не знаешь, чья это реликвия?

— Она у вас! А я уже расстроилась, думала, всё, потеряла фотографию своего деда, — ответила миловидная женщина и обняла меня.

— Наталья, я сегодня приду в гости к тебе, вот и поговорим.

Наш учитель моментально собрала нас всех, и мы решили сходить в гости к этой женщине. Мы не могли дождаться вечера. Собираясь в гости к землячке, мы тщательно умывались, надели самую праздничную одежду на себя. Нам казалось, что мы идём на встречу с прошлым, на встречу с интересным человеком, мы обязательно сегодня всё выясним и узнаем, кто изображён на фотографии. Мы представляли его только живым.

— Расскажи нам о своём дедушке, Наталья Валериановна?

— Я знаю о нём совсем немного. Мой дед Бугров Игнат Васильевич был революционером, участником Морозовской стачки. В городе Орехово-Зуеве есть памятник ему и его товарищам по борьбе. Я была там, видела монумент, посвящённый руководителям этой стачки. Есть небольшой памятник у ворот фабрики, где он работал.

— А кем был твой отец, Бугров Валериан Игнатович? — задаём вопрос Наталье Валериановне.

— Аааа! Мой папа был человеком, которого сослали в Гражданцево, сфабриковав против него дело, будто он был немецким шпионом. Его забрали прямо с рабочего поста, сорвали погоны и отправили в Сибирь. Здесь он нашёл себе жену. Вот здесь родилась я и мой брат Виктор. Мой отец был лётчиком. Он очень красиво рисовал, чертил. В нашем сельском доме культуры всё было оформлено его руками. Говорят, в Орехово-Зуеве он был архитектором, работал на военном заводе. Он умел интеллигентно говорить, очень много знал. Но отец никогда о себе не рассказывал. Я просила часто об этом. Он всегда уходил от ответа. Когда приехала сестра в гости, он сразу же отправил её назад. Он не хотел никому принести зла, его сюда сослали, поэтому он всего боялся. Здесь, в селе, его любили за добрый характер, за талант во всём: в работе, в любом деле, порученном ему.

— Наташа, миленькая, расскажите ещё что-нибудь, — просит её Раиса Петровна.

А она заплакала и больше не сказала ни одного слова. Мы ушли окрылённые надеждой, поблагодарив хоть за эти крохотные сведения.

В жизни всё так устроено: получили прекрасные сведения, требуется продолжение этой истории.

Ровно через две недели в школу пришло письмо. Директор школы сразу передала его нам со словами: «Это по вашей части, краеведы».

Мы читаем обратный адрес: «Город Ногинск Московской области, улица Патриаршая, 4, квартира 19 от Маргулис Нэлли Семёновны». Письмо написано ровным красивым почерком. Оказывается, из далёкого Ногинска пришли к нам добрые вести. Разыскивают родных Бугрова Игната Васильевича. Тут же мелким почерком номер телефона. Руководитель кружка Гришко Р.П. трепетно, с волнением набирает номер телефона Нелли Семёновны. Диалог по телефону:

— Аллё! Здравствуйте, Нэлли Семёновна! Вас беспокоит Раиса Петровна из села Гражданцево Северного района Новосибирской области!

— О-о-ой! Не может быть?! Какая радость вас услышать! Неужели письмо моё дошло, ведь я писала «на деревню дедушке»? — радостным голосом ответила Нэлли Семёновна, член Союза писателей.

— Письмо получили мы, Нэлли Семёновна, и я сообщаю, что предки Бугрова Игната Васильевича живут у нас, я расскажу вам о них все и вышлю на вашу электронную почту, — с радостью сообщила я.

Беседа с обеих сторон носила доброжелательный характер встречи двух совершенно незнакомых людей. Нелли Семёновна вскоре выслала диск, где была записана встреча с внучкой Бугрова Игната Васильевича Ниной Германовной, которая является дочерью старшего сына, Германа Игнатовича Бугрова.

Мы в кабинете музейной комнаты посмотрели внимательно эту беседу и послушали, о чём поведала Нина Германовна члену Союза писателей РФ, внештатному корреспонденту газеты «Волхонка» Ногинского района Московской области Нелли Семёновне о своей знаменитой семье Бугровых.

Н.С. Маргулис. 2012 год

Один из самых милых и уютных уголков нашего города — сквер на площади имени Бугрова. В 40-х годах тут бил фонтан, потом сделали круглую клумбу с памятным знаком посередине. С 2006 года в центре, на постаменте с барельефами выдающихся земляков, стоит бронзовая скульптура Екатерины Великой, «крёстной матери» Богородска.

Сотни людей, спеша по делам, пробегают мимо скромного памятника, отодвинутого на газон. Если спросить, кто такой Бугров, вряд ли получишь развёрнутый ответ. В лучшем случае вспомнят, что в начале прошлого века был такой революционер. Когда я обратилась за разъяснением в краеведческий музей, мне сказали, что Бугров как участник знаменитой Морозовской стачки 1885 года связан больше с Орехово-Зуевом, а в Богородске он принимал участие в революционных событиях 1905 года. И не только он один. На торговых рядах в центре города есть мемориальная стена «Вышли мы все из народа» с барельефами И.В. Бабушкина, В.П. Ногина, И.И. Скворцова-Степанова, И.В. Бугрова, С.Н. Леснова, А.Д. Сущенко, А.И. Климова, А.Г. Железнякова.

…Приходилось ли вам сталкиваться с такой жизненной ситуацией, что если вы делаете какое-то доброе дело, то и вам в то же самое время делается что-то хорошее и нужное?.. Я это наблюдала много раз. Последнее совпадение случилось совсем недавно.

В 1938 г. была репрессирована родная сестра моей бабушки, врач Рахиль Львовна Гольдберг. Она была замужем за прокурором районного центра Барановка Самарской области Афанасием Ивановичем Чудаевым. Он был арестован как «враг народа» и расстрелян, а её отправили в лагеря на пять лет «за недонесение» и как «члена семьи изменника Родины» (ЧСИР). Освободившись, она многие годы работала детским врачом в больнице села Никольское-Гагарино Рузского района Московской области. Её архивно-следственное дело обнаружилось в УФСБ по Ульяновской области, и, когда я обратилась туда с просьбой показать мне его, получила ответ: «Докажите родство».

В процессе поиска доказательств я обратилась к председателю общества репрессированных Рузского района Вере Крайновой. Она через районную газету «Красное знамя» разыскала в деревне Рябцево медсестру Нину Германовну Жанасаеву, которая работала с моей тётушкой в этой больнице в течение двадцати лет. Вера Эльмаровна прислала мне номер её телефона. Я тут же ей позвонила. Нина Германовна сказала, что моя тётя была замечательным доктором. Как врач она умела всё! И детские болезни лечить, и кость из горла вынуть, и роды принять, и даже фенилкетонурию лечить! Я попросила разрешения приехать. И вот когда наш разговор подошёл к концу, Нина Германовна вдруг спросила:

— А у вас в Ногинске есть ещё улица Бугрова?

Я ответила, что не просто улица, а есть площадь с памятником Екатерины Великой. И вдруг Нина Германовна сказала:

— Это мой дед!

Я ахнула. Такая же реакция была в Ногинске у всех, кому я сообщила, что нашлась внучка Игната Васильевича Бугрова. Сомнений в необходимости срочно ехать в Рузский район теперь не было. Помогли жена нашего известного поэта и журналиста Евгения Глазкова Галина Петровна и его сын Максим. Пригласили с собой внештатного фотокорреспондента «Волхонки» Александра Голова с видеокамерой.

3 сентября сели к Максиму в машину и поехали на западный конец Московской области. В Тучкове к нам присоединилась Вера Крайнова. Она стала замечательным штурманом, без неё в деревню Рябцево мы бы добирались долго. Пропускаю описание красот природы, волнений в пробках и милостей погоды. Нина Германовна и её муж Социал Мадиевич встречали нас у ворот дома. Дом Жанасаевых просторный, деревянный. На участке — цветы, пчёлы, на заднем дворе — куры, утки, индюки. Всё ухожено, везде порядок. Пока накрывали на стол, Александр Владимирович установил видеокамеру. Наконец все расселись, отведали хозяйских и привезённых яств, и начался разговор. Я спросила, на кого похожа Нина Германовна. Она ответила, что на тётку. Прошу её рассказать о всей фамилии Бугровых. Нина Германовна начала своё повествование так, как будто небесный свет исходил от её лица:

— Дедушка Игнат Васильевич родился в 1863 году, а бабушка Февронья Васильевна — в 1867. Мой отец Герман Игнатович был старшим сыном. Мои родители умерли, когда я была маленькой, и я фактически до восемнадцати лет жила у бабушки. Она помнила много разных историй о дедушке.

— Бабушка рассказывала, как они газету «Искра» перевозили. В Орехове-Зуеве у них была типография, где они размножали «Искру». Кто-то донёс, и надо было спрятать и переправить шрифты в другое место. Дедушка подключил свою жену Февронью Васильевну. Раньше в больших корзинах носили бельё стирать. И вот на дно одной такой корзины положили шрифты, а сверху — бельё. Надо было пройти по мосту через Клязьму. А мост длинный, и на нём стояли полицейские — проверяли всех идущих. Деду дали в руки крошечного ребёнка, и он притворился пьяным, вроде не хочет идти через мост. Бабушка стала его окликать: «Иван! Иван! Идём!» Это у него такой псевдоним был — «Иван Сотников». Полицейский видит, что человек жену не слушает, подошёл к нему, схватил его за воротник и провёл через мост. И так они прошли, не попались. А бабушка, наверное, и не знала, что несёт в корзине, шла и шла.

— Ещё она мне рассказывала, как ей приказали: «Отрекись от своего мужа Игната Васильевича!» Это было после его ареста в 1911 году. Бабушку прогнали с квартиры, с работы. Его определили на поселение в Верхоянск. А у них к этому времени было 5 детей. Она сказала: «Нет!» — и пошла с ним на каторгу. Из Орехова-Зуева их привезли в Покров, в тюрьму, а потом на вокзал. Раньше на станциях в зале ожидания стояли деревянные диваны с высокими спинками. Её с детьми отгородили ото всех этими спинками, посадили, как в клетку. Люди стали спрашивать: «Кто это?» Им объяснили, что семья едет в ссылку. И люди стали приносить кто чего: еду, деньги. А потом они шли пешком по этапу. Иногда их сажали на подводу, но это зависело от конвоиров. Ночевали на постоялых дворах. Так шли полгода. В дороге трое детей умерли, остались только сын Герман (мой отец) и дочь Шура. В Верхоянске они обжились. Избушка была рубленая, деревянная. Дедушка в лесу работал, развозил что-то на лошади. Ели конину. Там, в Верхоянске, родились Вера и Валериан. Бабушка вспоминала, что там они жили хорошо.

Вернулись в Орехово-Зуево после Февральской революции 1917 года. Дедушка стал работать первым комиссаром города Орехово-Зуево (такая была должность). До чего он был скромный человек! Всю жизнь прожил в казарме, хотя занимал такой пост! Туалет общий, большая кухня. Мебели почти не было. Спали на казённых («хозяйских») кроватях, но был шкаф с книгами. Кто сейчас так сделает?!

Все дети Игната Васильевича, кроме моего отца Германа, получили высшее образование. А Герман работал на фабрике имени Барышникова, кажется, фрезеровщиком. Был хороший специалист, и ему в посёлке «Англичанка» (теперь посёлок Кировский) в коттедже на втором этаже дали три комнаты, а в нашей семье уже было двое детей, мои брат и сестра. И когда дед Игнат Васильевич узнал об этом, он сказал: «Ещё чего! Какой барин! В казарму пойдёшь!» И он его послушался.

— Бабушку дома звали Оня. Она была очень добрая и хорошая, патриотка. Много мне про дедушку рассказывала. А тётка Вера Игнатовна никогда о нём не рассказывала и нам не разрешала. Была осторожная и очень боялась, потому что Валериан был репрессирован в 1938 году.

— Валериан родился в 1915 году и был младшим сыном Игната Васильевича и Февроньи Васильевны. Он экстерном окончил в Орехове-Зуеве десять классов и потом учился в архитектурном институте, работал главным архитектором. До войны он проектировал план застройки Орехова-Зуева. Мне об этом рассказывал мой брат Евгений. Ещё он умел управлять самолётом. Помню (мне было года три), как он летал над городом и разбрасывал листовки, а люди говорили: «Это Валька Бугров летает!»

— Когда его арестовали, пришли к бабушке описывать его имущество, а нечего было конфисковывать, один костюм взяли, а больше ничего не было. Потом ещё приходили и взяли какие-то ценные, хорошие книги.

— Валериана осудили на десять лет и отправили в Коми АССР. Он остался жив и потом говорил: «Меня спас мой ум». Там он работал в конструкторском бюро, хорошо чертил. Там женился на немке, тоже репрессированной. В 1948 году они оба приехали к бабушке Февронье Васильевне. Это было в час ночи, а в шесть утра пришли двое в штатском и приказали, чтоб в течение 24 часов его здесь не было. Они уехали сначала во Владимир, потом в Новосибирскую область, в село Гражданцево. Там он и умер, а в Гражданцеве живут его сын Виктор и дочь Наталья.

— Бабушка рассказывала, что никто не знает точной даты, когда умер Игнат Васильевич. Он был где-то в доме отдыха, за ним прислали лошадку, тогда машин не было. Он отказался ехать, сказал: «Я пойду в лес за грибами, своей старухе грибов наберу». И всё. И пропал. Его не было две недели. Потом подростки-мальчишки нашли его мёртвого в лесу. Говорят, это был сердечный приступ, экспертиза доказала. Сам умер. Случилось это в 1931 году.

— Потомки Игната Васильевича живут в Москве, Рязани, Шатуре, Новосибирской области, Рузе, Орехове-Зуеве. Из внуков я самая старшая. До двадцати лет жила в 24-й казарме на улице Бугрова в Орехове-Зуеве. В 1959 году я закончила медучилище и уехала по распределению работать в Никольское-Гагарино. Скоро мне исполнится 76 лет, а у нас с мужем 12 декабря 2012 года будет золотая свадьба. 50 лет вместе прожили!

Галина Петровна прочла стихотворение о любви из сборника своего мужа Евгения Глазкова «Заповедник» и подарила его будущим золотым юбилярам. Александр Владимирович переснял несколько фотографий из их семейного архива. Напившись чаю на чистейшей колодезной воды, мы отправились в обратный путь, а это 220 км — 4 часа езды до Ногинска…

Вот мы посчитали и получилось, что 16 сентября 2012 года исполнилось 88 лет с того дня, как орехово-зуевские рабочие текстильных фабрик похоронили Игната Васильевича у подножия памятника «Борцам революции» во Дворе стачки. Он покоится там вместе с Петром Анисимовичем Моисеенко, Лукой Ивановичем Игнатовым и Елизаветой Семёновной Горячевой.

Игнат Васильевич Бугров — много страдавший, веривший в справедливость, битый казаками, переживший смерть троих детей, скромнейший человек, бессребреник. До сих пор к его имени в Орехове-Зуеве относятся с уважением.

В этот день 2012 года к месту его захоронения пришли правнуки и праправнуки со свечами и цветами. В Ногинске тоже есть памятник Игнату Васильевичу Бугрову на площади, носящей его имя. Памятник — от слова «память»…

Нэлли Моргулис

Читаем эту статью и удивляемся, каким же знаменитым человеком был И.В. Бугров. От него не могли родиться плохие люди. Самый младший сын Валериан, который жил и работал в селе Гражданцево, был очень умным и хорошим человеком.

Бегом отправляемся в читальный зал районного посёлка Северное, и несколько вечеров пролетают за чтением исторических книг. Мы узнаём, что одним из первых соратников Игната Васильевича был И.В. Бабушкин. Его называли «товарищ Богдан».

Полицейский пристав местечка Никольское Покровского уезда Владимирской губернии доносил своему начальству во Владимир: «23 декабря 1901 года было накрыто собрание кружка в числе восьми лиц, между которыми находился и, приехавший агитатор, отказавшийся сообщить свою фамилию и адрес…». Так начинается дело об орехово-богородской организации революционеров. Документы этого дела рассказывают о революционной деятельности соратника В.И. Ленина, агента «Искры» во Владимирской губернии в 1901 году Ивана Васильевича Бабушкина (И.В. Бугров был соратником Бабушкина И.В.).

В Орехово-Зуево Бабушкин приехал по заданию Владимира Ильича. Здесь, в текстильных районах центра России, товарищу Богдану (партийная кличка Бабушкина, данная ему Крупской) поручено было организовать распространение «Искры» в рабочих массах, обеспечить приток в редакцию рабочей корреспонденции, сплотить вокруг газеты все лучшие революционные силы.

Местом своего жительства агент «Искры» выбрал уездный городок Покров, где поселился на Дворянской улице в доме Чапышниной под видом коммивояжера текстильных фирм. Город Покров Бабушкин выбрал не случайно. Ведь он находился, в гуще фабричных поселков.

В Орехово-Зуеве вел, например, марксистский кружок Максим Илларионович Рудаков, товарищ Бабушкина по петербургскому и Екатеринославскому «Союзам борьбы». Незадолго до приезда Ивана Васильевича во Владимирскую губернию Рудаков был арестован и посажен в Покровскую тюрьму. Но из-за недостатка улик его освободили, назначив за ним особый надзор полиции. Оставаться и продолжать пропагандистско-агитационную деятельность в тисках полиции было невозможно. И Рудаков решил уехать. Перед отъездом он встретился с Бабушкиным, которому и передал свой кружок, явку и пароль к Климентию Константиновичу Лапину, активному члену кружка.

На явочную квартиру товарищ Богдан явился в начале марта 1901 года. Познакомившись с обстановкой и людьми, с которыми ему предстояло работать, Бабушкин написал Ленину: «…Положение местных организаций плохое… Делать гектографические листки некому и не у кого, и не на что. В Зуеве было бы можно распространять листки, но их негде и некому сделать, нелегальной литературы нет положительно никакой, тогда как почва тут подходящая…».

В Покровском и Богородском уездах действовали марксистские кружки, которыми до приезда Бабушкина руководили Рудаков и его товарищи. Иван Васильевич сразу же включился в работу по доставке и распространению во Владимирской и Московской губерниях газеты «Искра» и другой нелегальной литературы. Уже в марте 1901 года он пишет Ленину: «От Богдана: 1 и 2-й номера отвезены в Иваново-Вознесенск, попадет в Павлове, будет подброшено в Дрезну…»

Редакция тут же посылает Бабушкину пароль и явку к «заграничному человеку» в Москву, который и снабдил его нелегальной литературой. Приходилось ездить за литературой в Смоленск, в Псков, в Полтаву и другие города, туда, куда доходил транспортный груз с запрещенной литературой из Мюнхена.

Часть доставляемых газет и журналов для распространения среди фабричных рабочих вливалась в библиотеку орехово-зуевского кружка. Она хранилась среди книг библиотеки церковно-приходского общества трезвости, которым заведовал Игнат Васильевич Бугров, один из активнейших членов орехово-богородской марксистской организации.

Бабушкин налаживает и доставку рабочей корреспонденции в редакцию «Искры». Активным помощником в этом деле становится Бугров.

При обыске у Бугрова нашли рукописное воззвание, озаглавленное «К рабочим фабрик С. и В. Морозовых». Это воззвание было отпечатано в редакции «Искры» и распространялось среди рабочих центральных районов России.

Просматривая записи Бугрова в отобранных у него при обыске записных книжках, прокурор Владимирского окружного суда сделал такое заключение: «Выписки из юридических справочников и книг по политэкономии и другие краткие заметки, носящие характер корреспонденции, по содержанию своему рисуют в тенденциозно-неблагоприятном виде фабричные порядки и, несомненно, направлялись в какой-либо нелегальный орган».

Рабочие корреспонденции из Орехово-Зуева получали одобрение Ленина и Крупской. «Обе Ваши корреспонденции получили. Большое спасибо за правильность доставки сведения. Часть из них уже помещена в 3-ем и 4-ом номерах, которые вышли на днях. Многое будет помещено в 5-ом», — писала Надежда Константи¬нова Бабушкину.

Владимир Ильич, отмечая исключительную активность Бабушкина как партийного публициста, писал: «Пока Иван Васильевич остается на воле, «Искра» не терпит недостатка в чисто рабочих корреспонденциях. Посмотрите первые 20 номеров «Искры», все эти корреспонденции из Шуи, Иваново-Вознесенска, Орехово-Зуева и других мест центра России: почти все они проходили через руки Ивана Васильевича… Иван Васильевич был самым усердным корреспондентом «Искры» и горячим ее сторонником».

Иван Васильевич Бабушкин регулярно вел занятия в нелегальных кружках. В заключении прокурора читаем: «Сходки собирались накануне каждого праздника, а по праздникам даже два раза в день». Собрания кружковцев проходили на квартирах Симонова, Дудрова, Лапина, а в летние месяцы — в лесу. В кружках читалась привозимая Бабушкиным нелегальная литература, обсуждалась, а затем распространялась среди фабричных рабочих Орехово-Зуева, Павловского Посада, Богородска, Городищ, Дрезны, Ликина.

В августе 1901 года Бабушкиным были объединены кружки в единую орехово-богородскую организацию, которая признавала «Искру» своим руководящим органом. В целях конспирации на собраниях всегда топилась печь, чтобы сжечь запрещенные издания.

Представителями комитета орехово-богородской организации являлись: Лапин, Захаров, Симонов, Дудров, Сельдяков, Шпионов, Воробьев, Барышников, Годунов, Барулин, Рубцов.

Для распространения листовок и прокламаций организация сначала пользовалась шрифтом, сделанным Захаровым. На нем были отпечатаны революционные песни, отобранные у большинства членов орехово-богородской организации при обыске. Позднее в библиотеке общества трезвости Бугровым была создана подпольная типография.

Иногда листовки для орехово-богородской организации печатались в типографии «Искры». Так, в августе 1901 г., Крупская предложила товарищу Богдану: «Если понадобятся небольшие листки… для Орехово-Зуева, то можно устроить так: пришлите нам текст, мы напечатаем и вышлем Вам особым способом экземпляров 200». Бабушкин не раз пользовался этим предложением.

На заседании комитета орехово-богородской организации было постановлено собирать денежные пожертвования для устройства кассы в помощь арестованным, на выписку газет и пособия на случай стачек, «с каковою целью взимать 3 копейки с заработанного рубля». Сбором этих средств заведовал Ерошин.

Программа орехово-богородской организации, посланная Ленину, была им одобрена. Лишь ко 2-му пункту Надежда Константиновна сделала такое замечание: «Главной своей целью организация ставит содействие образованию общерусской социал-демократической организации и потому примыкает к организации «Искры». Мы предлагаем прибавить это ввиду того, что теперь все склонны забывать, что одних местных организаций мало, что эти местные организации должны сплотиться, должна быть особая организация, которая служила бы связывающим звеном между местными. Такая организация может вырасти вокруг какого-нибудь общерусского дела, таким общим делом может быть газета. План такой общерусской организации будет развит в брошюре, которая скоро появится». Речь шла о брошюре В. И. Ленина «Что делать?».

Орехово-богородская организация, созданная И. В. Бабушкиным, явилась одним из первых кирпичиков в начинавшемся строительстве партии нового типа — партии Ленина.

Выходит, каким же правым делом занимались И.В.Бугров, И.В.Бабушкин и др.

И.В. Бугров всю свою жизнь посвятил нашему Отечеству. Жил и работал для народа, для счастливого будущего своих детей.

Не может родиться плохой сын от отца-патриота. Последний сын Игната Васильевича нашёл покой на погосте села Гражданцева. До самой смерти он работал в колхозе простым рабочим. Была такая должность «куда пошлют». Никогда не спрашивал и никогда не отказывался от заданий руководства колхоза. А в свободное время всегда вёл беседы с земляками. Рассказывал о красивых местах на нашей земле, где процветает «добро», «счастье» и «любовь». Когда мужики спрашивали его:

— Где же, Валериан, находится эта земля?

— Далеко. В моих мечтах, — отшучивался он.

Конечно, он думал о своей подмосковной земле, никогда не забывал о своих планах архитектурного преобразования Орехово-Зуева. А, может быть, в этих романтических историях он вспоминал свою молодость, свою первую жену, свой первый полёт на самолёте. Когда рассказывал, всегда красиво улыбался и говорил:

—Вот вырастут мои дети, Наталья и Виктор, я обязательно покажу свою родину. Я познакомлю их с моими родными, я проведу по улицам моего города!

А потом спохватывался и тихонько приговаривал:

— Мужики, я шутник, не слушайте меня, я просто фантазирую ни о чём и ни о ком.

Так и проходила жизнь сына И.В. Бугрова Валериана Игнатовича Бугрова.

Наше село всегда славилось художественными полотнами Валериана Игнатовича. Он был мастером кисти и карандаша. Вот за это ему благодарны были все административные здания деревни: школа, сельский дом культуры, библиотека, магазин.

От него остались дети: Наталья Валериановна и Виктор Валерианович, внуки Игната Васильевича Бугрова. Скромные, простые люди. Вечные труженики на земле сибирской! Вот и их жизни подошли к пенсионной черте. От них появились уже внучки, внуки и правнучка Валериана. А для Игната Васильевича это будет уже правнуки и праправнучка.

У Виктора есть две дочери: Елена и Татьяна. Татьяна работает медсестрой в районе, а вот Елена работает следователем по особо важным делам в полиции. Она очень ответственный человек. Её уважают в коллективе. Она дисциплинирована и строга в работе и в жизни. Наверное, она пошла по стопам прадедушки Игната Васильевича и деда Валериана Игнатьевича. Они были интеллигентными, талантливыми людьми.

В 2012 году исполнилась мечта правнучек Игната Васильевича, побывать в городе Орехово-Зуеве, положить цветы к монументу борцам революции. Елена Викторовна Бугрова, правнучка И.В. Бугрова сказала нам при встрече:

— Хотим пройтись теми дорогами, тропинками, по которым прошагал наш прадед.

Они были на родине прадеда И.В. Бугрова. Встречи были тёплыми и радостными.

Выявили одну особенность: Елена Викторовна Бугрова очень похожа внешне на прадеда своего И.В. Бугрова. Теперь уже чаще внуки могут приезжать на землю предков. Поездки на родину прадеда должны стать традицией …

Мы очень рады, что теперь рассказываем всем о таком человеке, как отец Валериана Игнатовича Бугрова Игнат Васильевич Бугров. Нам кажется, не только село Гражданцево должно знать об этом имени, но и наш район должен гордиться такими революционерами, которые боролись за правое дело, за свободу слова, за хорошие условия работы, за жизнь. А теперь и область наша узнала, какие люди жили и живут на сибирской земле. В живых ещё много Бугровых. Мы преклоняем колени и мысленно кладём цветы к монументу героев-революционеров на площади города Ногинска.

Вечная память Героям России!