- Пора, сынок, вставай.

- А сколько времени?

- Да уж пора.

    Мать уже пришла с утренней дойки, успела затопить печь, которая весело гудит, наполняя теплом остывший за ночь дом. Легкий дымок витает по комнатам, печь всегда дымит в начале растопки.

- Суп будешь?

- Не-е, собери что- нибудь с собой, сегодня, вроде, в тайгу пойдем.

     Перед рассветом самое холодное время суток. «Наверное, под сорок», –подумал он, кутая нос в шарф. Холод пробирался сквозь ватник к еще не отошедшему от сна телу. Санька прибавил шаг, чтобы быстрей дойти до гаража.

    Права тракториста Санька получил по окончанию школы. До армии целый год, и решение стать трактористом произошло как-то само собой.

    Холод пробирал все сильнее. Где - то на востоке небо немного посерело, воздух не прозрачен, а с синевой. Санька ещё больше ускорял шаг, хотя это и не сильно помогало. « Ух, морозец сегодня славный, как пойдем в тайгу? Не перемерзнет ли соляра? Замерзшее топливо в тракторе - не редкость в сильные морозы. Хорошо, если идешь колонной, есть, кому помочь. Плохо, когда один. Когда в чистом поле, да сильный ветер. Тогда быстрее соображай, если не устранишь, может замерзнуть вода в системе охлаждения, тогда хана двигателю»,- думал Санька.

   Трактористы, кто постарше, уже завели своих железных коней, а молодежь как всегда прибегает самая последняя. В боксе дыма от работающих тракторов столько, что хоть топор вешай. В двух метрах ничего не видно. Сколько раз Санька пытался прийти раньше всех, чтобы завести по свежему воздуху и не испытывать этого едкого дыма, от которого страшно слезятся глаза, и донимает раздирающий горло кашель. Когда сильные морозы, стараются не открывать ворота бокса до последнего.

    Через полчаса колонна из пяти тракторов с прицепленными санями выходила из деревни. В утренних сумерках вся округа окутана будто голубой вуалью. Иней на окнах домов, над которыми высоко вверх поднимаются из труб столбы дыма. На морозе снег скрипит и искрится в свете фар.

  Санька глядел на свою сибирскую деревеньку с взгорка, на окна домов источающих неяркий свет и думал: « Неужели сейчас где-то на земле люди ходят в трусах, изнывая от жары».

  Его мысли перекинулись на предстоящую дорогу. Стога сена, за которыми они сейчас идут, находились в тайге за сорок километров от деревни. И редко, когда обходилось все гладко: то в сильный мороз топливо перемерзнет, то трактор налетит на пень, засыпанный снегом, и пробьет картер, или еще хуже провалится в незастывшее болотце. Да и стога разбросаны по тайге, и не сразу найдёшь, а время идет. А затащить на сани, тоже нужна ловкость.

  Гусеничные траки весело шлёпали о поддерживающие катки, убаюкивали. Холод пробирал, хоть от двигателя в кабину и поступало тепло, но оно не спасало, все равно в кабине было довольно холодно. Санька остановил трактор, чтобы посмотреть горит ли огонь под баком, так как он шел последним, ему приходилось время от времени проверять. Под бак с топливом часто в сильный мороз в широкую банку клали ветошь, смоченную в солярке, и поджигали, чтобы подогреть топливо.

   Над горизонтом встало солнце, до краев наполнив светом округу. « Ах, благодать - то какая», - подумал Санька. Теперь и дорога казалась веселее. Снег заискрился новогодними блестками, сугробы светились, переливались немыслимым калейдоскопом разноцветных искр. Небесный купол накрыл землю лазурью от края до края.

    Он глядел округ, любуЯсь красотой, и от избытка чувств и  нахлынувшего волнения Санька стал горланить песню «Броня крепка и танки наши быстры».

   К полудню колонна втянулась в таежный массив. Сугробы высотой три - четыре метра. Всю зиму тяжелый бульдозер постоянно пробивает снежный тоннель. Тяжело разминуться со встречным транспортом, иногда приходиться пятиться до кармана, чтобы разъехаться. Хорошо, если пустой, а если со стогом сена…

   Уже стало смеркаться, когда Санька с товарищами свернули с накатанной дороги на еле заметную под снегом дорогу к делянкам. Долго стога сена не пришлось искать, на их удачу они стояли недалеко друг от друга. Три стога как огурчики стояли на сквозняке, снегу вокруг них было мало. Ставь сани с боку, наезжай трактором на одну сторону, чтобы утопить в снег, а потом тросом затягивай сено на сани и готово, можно в путь. А вот два других занесло снегом чуть не по макушку. Долго пришлось тракторами топтать и разгребать его вокруг стогов. Затянув последний стог на сани и сев за рычаги, Санька почувствовал, как сильно он устал, лазая по пояс в снегу, заводя трос под основания стогов сена. Устал так, что второй раз он бы не смог забраться в кабину. Дрожали руки, ноги.

  Но начиналась не менее важная задача - протащить груженые сани к накатанной дороге по снегу в метр высотой и между деревьями. Несколько раз Сашке приходилось отцепляться, чтобы в два или даже в три трактора протащить передний стог.

  Все трактора благополучно вошли в снежный тоннель. Весело зашлепали траки. Санька подставил циферблат часов к лампочке на приборной доске, чтобы узнать время. Стрелки показывали девять вечера. « Если ничего не случится, дома будем часа в три или четыре ночи», - подумал он.

  На вертикальных стенках снежного тоннеля то - тут, то - там повисло сено от впереди идущих. « Эдак, сколько корма не досчитаются коровы?» - промелькнула мысль. Он вспомнил про еду, собранную матерью. На ходу достал из полевой сумки хлеб, холодное мясо, стал нехотя жевать, без аппетита, наверное, от усталости.

   К ночи мороз спал, в кабине стало тепло, тускло горят лампочки на приборной доске, монотонный рокот мотора стал убаюкивать. Несколько раз Санька отрубался на секунду, а однажды сон так сильно одолел, что он встрепенулся от того, что трактор стал заваливаться набок, наехав одной гусеницей на высокую бровку. Еще бы немного, и мог перевернуться, тем более, что дорога пошла на спуск, и тяжелый груз мог накатить и перевернуть его.

  Страх быстро прошел. Опять перед глазами в свете фар маячит стог сена впереди идущего, и мелькание берез.

  Березы, березы, березы.

   Вышли из леса, впереди до самой деревни ровная дорога около двадцати километров. От усталости мысли стали вялыми, появились галлюцинации. Опять березы, березы, хотя вышли в открытое поле. « Что за чертовщина?» - подумал Санька и открыл дверь. Посмотрел вперед, видение пропало. Закрыл дверь, опять за лобовым стеклом проплывают березы. И так - несколько раз. «Чудны твои дела»,- подумал Санька.

    Постепенно видения прекратились. Справа и слева в кромешной темноте в отдалении виднелись тонкие цепочки света. «Люди в теплых постелях уже давно сладко спят», - подумал он.

   Колонна вышла на возвышенность, днем здесь вся округа как на ладони. Ветер сдул снег с дороги. Сани заскрежетали по камням. Из - под саней, идущих впереди, посыпались искры. Сашка заволновался: «Как бы не загореться?»

   Но вскоре колонна свернула с дороги на снежную целину, конечно, путь немного дальше, зато безопаснее, да и износ саней минимальный.

   Санька с нетерпением открывал двери и всматривался в темноту, хотел увидеть свет родной деревни. Хотя он и так знал, что дорога займет меньше часа.

   В третьем часу ночи Санька шагал размашистым шагом по спящей деревне к своему дому. Мороз, кажется, еще сильнее, в свете редких фонарей сыпались редкие и мелкие снежинки. «Чудно - мороз и снег», – подумал Санька и прибавил шаг.

    С этими мыслями он добежал до дома, в доме горело два кухонных окна. Так повелось, что родители никогда не выключали свет на ночь. И нередко посреди ночи заблудившийся путник стучался к ним, чтобы спросить о дороге.