Из истории становления Малокрасноярки

В Новосибирской области одним из самых отдаленных населенных пунктов по праву считают село Малокрасноярка со своеобразным укладом общественной жизни и оригинальной историей.

Согласно рассказам пожилых людей, которые они слышали от своих дедов и прадедов, ещё в начале XVIII века территория нашего района была покрыта лесами и болотами. Считается, что территорию Сибири до XVI века заселяли юганские ханты, затем до XVIII века территория была населена татарскими племенами, которые жили оседло небольшими аулами. В конце XVIII века территория постепенно заселяется русскими, которые добирались сюда по рекам.

Трудно современному человеку понять добровольное переселение крестьян из старой России за сотни и тысячи верст – в Сибирь. В 1796 году образовалось наше село Малокрасноярское, затем и соседние деревни: Старая Скирла – в 1806 году, Малая Скирла – в 1846 году. Прибывали сюда переселенцы из Мордовии, из Минской, Витебской, Орловской, Пензенской, Могилевской и других губерний Центральной России.

Переселяясь целыми обществами со всеми родными и знакомыми, новосёлы на местах поселения не забывали своих обычаев и наречий. Кто были в числе первых переселенцев неизвестно, хоть местные жители и считают, что среди них были Жердевы, Гревцовы, Ретинских, Барковы, Парамоновы, Кругликовы, Спирёвы, Пуховы, Учайкины, Крепких, Ломакины, Шестаковы, Можаровы, Болдыревы, Гладких, Легостаевы, Внуковы.

Согласно метрическим книгам за 1886 год, в селе были зарегистрированы жители со следующими фамилиями: Болдыревы - 22, Спиревы – 15, Гревцовы – 10, Легостаевы – 10, Васютины – 7, Внуковы - 7, Гладковы (скорее всего Гладких) – 7, Шестаковы – 6 человек и другие (в меньшем количестве). В те давние времена, когда берега Тары окружали дремучие леса, дома рубили «на месте», и сейчас в селе Малокрасноярка стоят лиственные дома, срубленные Селиховым Иваном Николаевичем, Теряевым Давыдом Евграфьевичем и Болдыревым Прохором Семеновичем.

Около ста лет назад село Малокрасноярское входило в состав Тарского округа Тюменского уезда Тобольской губернии. По архивным данным на 1927 года здесь был волостной центр, и проживало в селе тогда 1190 человек, в т. ч. 546 мужчин и 644 женщины.

Руководили волостью, насчитывающей 19 351человек, четыре ставленника: староста, писарь, помощник писаря, урядник. Порядок, как считают старожилы, был отменным! Размер площади всей земли Малокрасноярской волости иногда изменялся: то увеличивался, то уменьшался в связи с изменениями в административном делении.

Уже в середине XIX века границы волости были четко выделены, в основном  по труднопроходимой болотистой местности, особенно в северной и северно-западной части. На самой территории было множество болот и мелких озёр. Самыми крупными считались озёра: Данилово, Урманное и Ленёво.

По территории района с северо-востока на запад протекает река Тара с множеством мелких притоков-речушек и затем впадает в реку Иртыш. Считают, что реки Тара, Иртыш и другие послужили первыми путями сообщения после завоевания русскими Сибири.

До начала XIX века большая часть территории была покрыта хвойными лесами, впоследствии большая часть их была уничтожена лесными пожарами. На смену сгоревшему хвойному лесу стали расти берёза, осина и другие лиственные породы.

Наши предки держали образцовый порядок в лесу и на водоемах, поэтому и речка Тара и первозданная лесная природа кормили жителей рыбой, грибами, дичью, орехами и ягодами. Воду брали специально на чай тоже из речки, хотя и были срублены колодцы на каждой из улиц.  

Леса, болота, топи, образующиеся из-за отсутствия стока воды, поросли мелколесьем. Такую местность называют здесь издавна «согрой», и в настоящее время встретить можно одну из них всего лишь в 1,5 км от села в сторону деревни Старая Скирла (под необычным названием «Ленушка» - мочили раньше лен).

Картина и в наши дни придает дикий вид местности: в летнее знойное время воздух наполнен испарениями с прелым запахом, тучами комаров, мошек и другого кровососущего гнуса. Нелегко было домашним и диким животным и, безусловно, человеку-первопроходцу без накомарников или курева в поле. Дымокуры разводили даже в жилищах, отчего часто случались пожары, горели дома, деревни и сёла.

Дикую глухомань этого таёжного края жители округи окрестили «Урманом», такое название сохранилось и до наших дней. Хотя диким и глухим был таёжный край, но был он богат пушным зверем, в изобилии водились лоси, много было боровой дичи, кедрового ореха, хмеля, ягод черёмухи, малины, клюквы, брусники по болотам, в лесах – грибов, в озёрах – рыбы.

Первые жители добывали себе пропитание охотой, сбором несметных даров природы. С заселением таёжного края, в частности нашего края, наряду с охотой на зверя, лесным промыслом и ремёсел, постепенно начинают внедряться такие хозяйственные отрасли, как обработка земли, посев зерновых культур: ржи, овса, ячменя. Из конопляного луба изготавливали одежду и хозяйственную снасть, а из семян кустарным способом получали масло.

Лишь в середине XIX века стали сеять пшеницу, лён, гречиху, сажать картофель, который до этого считался греховным растением. Поздние переселенцы принесли с собой более высокую технологию земледелия и трёхпольную систему: чередование озими, ярового сева и пара.

Земельные участки нарезались приезжавшими из Тары-города землемерами, при этом они не прочь были выделить ближние и плодородные земли более состоятельным главам хозяйств. Излишняя часть земель после составления списков стала считаться государственным фондом. На этих землях нарезались запасные земельные участки для нового заселения.

До сих пор от того времени остались названия колков, озёр, пашен, названные по фамилиям первых пользователей, перешедших в названия урочищ: Крупачёвское, Крепких, Можаровское, Ломакинское, Гревцовское, Шестаковское, Жердевское, Ретинских, Барковское; Чайкина, Калижникова и Морозкина луки; озёра - Липовское, Абрамочкино, Грунино, Данилово...

Наряду с земледелием развивалось животноводство: разводили лошадей, коров, овец, а затем и свиней. Животноводство давало крестьянам тягловую силу для возделывания полей, перевозки грузов, обеспечивало мясом, молоком, кожей, шерстью. Богатые крестьяне имели в своём хозяйстве до двух десятков лошадей, много коров и овец. Из овечьей шерсти делали грубошерстное сукно, вязали варежки, чулки, шали, катали валенки.

Интенсивное развитие хозяйства земледелия и скотоводства стало упираться в недостаток земли для посева и выпасов, так как нарезанная земля в большей части находилась под лесом, чтобы получить эту землю, нужно было корчевать деревья или выжигать. Раскорчёвка без техники и приспособлений была непосильной работой. Семья в 4-5 человек вручную с помощью топора могла раскорчевать 20-25 соток земли за год.

Трудоемка была корчевка, но её проводили, а на раскорчеванной земле получали хорошие урожаи, достигающие урожайности до 30-50 ц/га. Хотя земля была кормилицей для крестьянина, но доставалась она затратами огромного труда.

И не всегда урожай был богатым. В 1900 и 1901 годах в связи с низкой урожайностью и нашествием саранчи хлеба собрали меньше, чем посеяли, корма для скота было заготовлено недостаточно, на корм для скота рубили болотные кочки, побеги деревьев, хвою.

Первые орудиями в обработке земли с памятных времен были деревянная соха и деревянная борона с деревянными зубьями, на смену им пришла «пермянка». Жатва оставалась без изменения: жали серпом или косили косами, а молотьба производилась цепом или лошадьми на круговом точке. Для лучшего вымолачивания зерна из колосьев, снопы просушивали в овине.

Внедрение пароконного плуга, жатки-лобогрейки, сенокосилки, кустарной молотилки было огромным прогрессом в подъёме сельского хозяйства. Только в начале XX века в кулацких хозяйствах появились железные плуги системы «Генсака», «Брянской», «Рандруп» и другие, а с 1910 года в этих хозяйствах появляются сенокосилки, кустарные молотилки, а для уборки урожая – жатки-лобогрейки.

Но середняк и бедняк продолжали обрабатывать свои поля сохой, а убирать граблями и серпом. Только перед первой империалистической войной, через кредитные товарищества отдельные середняки смогли приобрести в свое хозяйство плуги.

Хозяйство кулаков значительно увеличило посевные площади и раньше стало справляться с уборкой, отпала необходимость сушки снопов на овине. Но работа за машиной на вязке снопов и молотьбе, для батраков и поденных рабочих превратилась в тяжелый изнурительный труд. Они вырабатывали больше, а оплата оставалась прежней, так бедняк превращался в извечного должника, батрака у деревенского богатея.

Цены оплаты за рабочие руки оставались почти без изменения, мужчина на своём содержании за день работы получал 45-50 копеек, на покосе – 75 копеек, на конных работах – 1 рубль 20 копеек; женщина зарабатывала 35-40 копеек, во время покоса – 50 копеек. Но эти заработки были сезонными, обычно работник получал 4-5 рублей за месяц.

Денежная повинность падала на взрослую мужскую душу, имеющую и пользующуюся земельным наделом в следующем размере: подати казенной 6 рублей 35 копеек и мирских обложений в сумме 4 рубля с копейками.