По Указу Петра Великого в 1722 г., в процессе хозяйственного освоения Сибири русскими по среднему течению Оми у ямской слободы Мошнина при впадении реки Каинки в реку Омь был построен Каинский форпост. С него-то и начался город Каинск. Форпост находился в окружении березовых рощиц, по¬этому татары - основное в те годы здешнее население назвали острог "Кайен Пас", что в переводе на русский язык означало «Березовые колки».

Казаки крепости защищали барабинских татар от вторжения в их земли калмыков и киргизов, а также сопровождали служилых людей, проезжающих из Тары и Томска на Колывань и Томск, уже в 1750 г. постоянный гарнизон в форпосте был ликвидирован. «Казаки, - как пишет путешествующий по Сибири И. П. Фальк, - вступили в крестьянское сословие». Около крепости выросла слобода «Кайен», что в переводе на русский язык означало «береза». Через полвека после освоения острога в 1773г. здесь побывал академик П. С. Паллас. Вот что он здесь увидел: "Первого февраля прибыл я в Каинскую слободу, где прежде был токмо форпост. Сие сперва именитое место начинает ныне умень¬шаться, и многие жители строятся ближе к Оби между ручьями Бурлы и Карасука по той причине, что Барнаульская канцелярия сию от заводов весьма отдаленную ближе к себе переселить хочет на новую от Барнаула прямо к Тобольску через необитаемую степь, пролагаемую дорогу. От сего Каинский форпост треть части своих жителей лишился".

Как видим «именитое место» развивалось не очень-то ровно. Его жителей все время сманивали на сереброплавильные заводы и солеварни Барнаула. Но оживленный тракт через Каинск, отменные условия для скотоводства удерживали старожилов. Город рос, прибавлялось новоселов - ямщиков, ремесленников, купцов. Кратко описав город, Паллас указывал на перспективу развития березовой степи: "Каинск лежит на самом том месте, где речка Каинка в р. Омь впадает, по коему отсюда вверх до Иртыша многие новые селения российскими поселенцами основаны, кои весьма размножаются и приписаны к Таре. Вообще Бараба имеет плодородную землю и всякий хлеб урожается, а особливо каинский лен в Сибири весьма знатен».

19 января 1782 г. Каинская слобода по Указу Екатерины II была возведена в ранг уездного города Тобольского, а позднее Колыванского наместничества. Императрица Екатерина II пожаловала городу герб – «В зеленом поле золотой бык в знак скотоводства на Барабинской степи. В 1834г. уездный город Каинск сделан окружным городом Томской губернии. Многие исторические события связаны с этим городом, лежащим на Московско-сибирском тракте. Этой дорогой прошли первые русские землепроходцы, построившие на Дальнем Востоке легендарный русский город Албазин и не только открывшие берега Тихого океана, но доплывшие до Аляски, до Калифорнии и даже до Гавайских островов. Через наш город проезжали администраторы и ученые, полководцы и флотоводцы. Многие из них здесь останавливались. Например, выдающиеся историки – сибиреведы Г.Ф. Миллер, Миддендорф, который назвал Барабинскую степь березовой степью, т.к. в 1842 году берез в степи было такое обилие, что любому путешественнику представлялось будто он едет не по степи, а по сплошному березовому саду; С.П. Крашенинников и многие другие. Итогом огромной исследовательской работы этих ученых стали публикации, которые позволили российскому обществу получить представление об огромной территории, раскинувшейся от Урала до Тихого океана.

Барабинскую степь воспевали и воспевают не только местные художники и поэты. Великий художник, уроженец Красноярска, В. И. Суриков тоже рисовал Барабинскую степь. Его картина называется "Табун лошадей в Барабинской степи». Через Каинск проходили партии политических и уголовных ссыльных в Восточную Сибирь на каторгу или к месту ссылки. Свои заметки о Каинске оставил А. Н. Радищев, следовавший к месту своей ссылки в 1791 г. В своем дневнике 9 августа он отметил: "… начинается Бараба: сперва места ровные, потом пригорки и между ними озера, болота и луга, рощи частые, иногда места прекрасные. Когда начали селить Барабу, то жили тут татары, которые отъехали к урману… Старожилы живут в изобилии, посельщики бедны… их лучше бы селить по разным местам, а не деревням. Ближе к Каинску больше лесу. Каинск был деревня, приписанная к барнаульским заводам, в него переселялись купцы, которые живали по деревням…»

Возвращаясь из ссылки в 1797г., Радищев снова заносит в свой дневник: «…Каинск, прежде острог, лежит на Оми, через которую летом перевоз. Место весьма плоское, одна церковь в середине города, строят каменную. Исправник грубиян. Почти все они славятся взятками. Как ни худо, а с тех пор как Каинск город, то строится заново». Жена Радищева, Елизавета Рубановская, с младшими детьми тоже проезжала через Каинск. Она догнала своего ссыльного мужа в Тобольске. Вместе с ним отбывала ссылку. Возвращаясь с мужем из ссылки, она тяжело заболела и по дороге домой (в Тобольске) умерла.

Через 50 лет после проезда Радищева, Каинск занимал площадь только полтора квадратных километра. Насчитывал до 500 домов, крыши которых были покрыты берестой, а сверху дерном. На карте «Подлинный план города Каинска» собственною рукою Его Императорского Величества написано: «Быть по сему. Александр. С.-Петербург. 23 декабря 1866 г.» на карте изображена излучина реки Оми, а в излучине размещены квадратики строений – это церковь Во имя Успения божьей Матери, городская больница, богадельня, торговые лавки, винный подвал, кожевенные и мыловаренные заводы, бойня и тюремный замок. Таким застал наш город Н.Г. Чернышевский по пути на каторгу в Якутский край. В 1888 г. Каинск увидел русского писателя Г.И. Успенского, а в 1890 г. – А.П. Чехова. Успенский в своих путевых заметках отметил: «…свист ужасающийся, беспощадный, разбойничий слышен над степью в любую непогодь – настолько он режущий и проницательный…». А.П. Чехов о сибирской дороге: «тяжело ехать, очень тяжело, но становится еще тяжелее, как подумаешь, что эта безобразная, рябая полоса земли, эта черная оспа – есть почти единственная жила, соединяющая Европу с Сибирью! И по такой жиле в Сибирь, говорят, течет цивилизация!» В 1826 г. через Каинск проследовали декабристы в ссылку в Восточную Сибирь, некоторые из них останавливались здесь.

В воспоминаниях и письмах декабристов Н.В. Басаргина, М.И. Пущина, М.А. Фонвизина содержатся теплые слова о местном городничем Н.Н. Степанове, который тепло встретил их, задержал у себя в гостях, давая возможность отдохнуть от трудного пути, снабдив их провиантом и деньгами. Вот что писал о своем пребывании в Каинске член «Южного общества» декабрист Н.В. Басаргин: «По дороге везде мы встречали неподдельное участие, как в народе, так и в должностных лицах. В Каинске, например, городничий Степанов, пожилой мужчина, огромного роста и объема, бывший прежде фельдъегерем, пришел к нам в сопровождении двух человек, едва тащивших огромную корзину с винами и съестными припасами всякого рода. Он заставил нас непременно все это съесть и частицу взять с собой, предлагая нам даже бывшие с ним деньги следующими удивившими нас словами: «эти деньги, - сказал он, - вынимая большую пачку ассигнаций, - я нажил с грехом пополам, не совсем честно, взятками. В наших должностях уж так заведено исстари. Возьмите эти деньги себе: на совести у меня сделается легче. Лучшего употребления я не могу сделать: семейства у меня нет. Право, избавьте меня от них, вы сделаете доброе дело». Хотя мы не согласились принять это предложение, но тем не менее эта откровенность, это добродушие грубой, неотесанной резцом образования натуры нас очень тронуло, и, прощаясь с ним мы от души и с признательностью пожали ему руку.

Пущин Михаил Иванович вспоминает: «Переехавши Иртыш, на самом берегу реки, на высоте расположен город Каинск. С паромом прибыл к нам городовой с приказанием городничего фельдъегерям, чтобы вести преступников к нему в дом. Лошадей на берегу не было заготовлено и приказание городничего было передано так положительно, что фельдъегеря и не подумали ему сопротивляться. Подойдя к дому городничего, мы увидели фигуру его колоссальную, вышедшую нас встретить. Он закричал нам: «Я вас здесь по-своему проучу, отучу вас бунтовать!» Вот попались в западню, - подумали мы, - сумасшедший городничий может позволить себе всякие пакости над нами». Когда мы вошли к нему во двор, городничий Степанов отослал жандармов в какую-то команду, ворота своего дома приказал запереть на замок, и обратившись к нам, сказал: «Милости прошу, господа, наверх, вы теперь мои дорогие гости и я вас не выпущу от себя, пока не отдохнете хорошенько; вы много проехали, и вам еще предстоит много времени быть в дороге, баня у меня вытоплена для вас и вы, вероятно, не прочь хорошенько попариться. Вы же, господа фельдъегеря, если обещаете быт хорошими товарищами, а не сторожами, то я буду рад иметь вас в нашей компании, если же нет, то могу вам отвести квартиру на все время, пока будут гостить у меня дорогие гости». Фельдъегеря так опешили от этого оригинального приглашения, что охотно согласились быть в распоряжении господина городничего. «Жалеть не будете!» - сказал Степанов.

Тотчас же подали великолепную закуску, как нельзя кстати для нас, голодных и от дороги изнуренных. Степанов позаботился и о том, чтобы как можно скорее напоить фельдъегерей, на что употребил расхваленный им какой-то травник. До своей цели он очень скоро достиг: пьяные фельдъегеря принялись плясать в присядку, потом скоро улеглись, где кто нашел удобным, и заснули сном непробудным. «Теперь, дорогие мои господа, мы с вами можем быть нараспашку, аргусы ваши спят, и, вероятно, уставшие с дороги и хорошо выпивши, не скоро очнутся. Вас я здесь продержу сколь можно долее, чтобы вы хорошенько отдохнули, вам еще ехать много, отдохните у меня денька три, напишите письма родным и друзьям, а я все сделаю, чтобы вы у меня не соскучились. Скажите, не нуждается ли кто из вас в чем бы то ни было: в деньгах, белье, книгах? У меня все к услугам вашим». С благодарностью мы приняли приглашение Степанова и на три дня забыли, что мы узники, нашли радушного хозяина, который угощал нас, как самых почетных гостей. Баня смыла с нас грязь и пыль, позволила забыть усталость нашу и приготовила на дальнейшее путешествие по Сибири. Этот почтенный и простой человек показал нам, перед нами и сзади нас ехавшим товарищам нашим, столько сердечного участия и сострадания к нашей участи, что память о Степанове навсегда сохранилась у всех пользовавшихся его радушным гостеприимством. Первый раз по выезде из Петербурга совершенно отдохнули от дороги и, напутствуемые благословением Степанова, после трехдневной привольной у него жизни, помчались мы по Барабинской степи к месту своего назначения».

Возвращаясь обратно в Россию, Пущин счел своим долгом остановиться в Каинске. Он написал: «До Екатеринбурга от Красноярска я ехал шесть дней, нигде не останавливаясь, только в Каинске остановился на несколько часов проститься и расцеловать приятеля нашего общего Степанова».

Декабрист К.Г. Игельстром не только проезжал через Каинск, сюда был переведен на поселение. Здесь приобрел деревянный домик и некоторое время занимался мелочной торговлей. Его общительный нрав тяготило одиночество, и тоска угнетала его невыносимо. Пребывание Игельстрома в Каинске было непродолжительно: он воспользовался случаем посещения Сибири наследником престола Александром Николаевичем и просил о помиловании. В мае 1836г. он был зачислен рядовым пионером 2 класса в Закавказский саперный батальон.

Это одна из страниц богатой истории города Каинска.

(по материалам Дома – музея В.В. Куйбышева и краеведческого музея)