Фронтовые весточки
В нашем 6 «а» классе большое событие. Мы меняем мебель. Разбираем деревянные самодельные стенки, потом здесь будут ставить современные удобные стеллажи. А пока - грандиозная уборка. Разбираем содержимое старых шкафов. Чего здесь только нет! И старые тетради, поломанные глобусы, карты по истории! Мы держим в руках черный конверт из бумаги, которую когда-то использовали для хранения фотографий. Заглядываем внутрь и обнаруживаем тетрадные треугольники. Сначала даже не поняли что это! Внимательно рассматриваем, вчитываемся.
Эти около десятка пожелтевших и выцветших треугольников, полученных от сыновей в годы войны, которые до самой смерти бережно хранила мать - Татьяна Абрамовна Трегубенко. Много пролито над ними слез, много всякого передумано. Что наделала она, война! Какое горе, какие страдания принесла людям!..
Потом она отнесла их в Музей Боевой славы школы №80, где учились сыновья. Прошло время. В музее иногда текла крыша, потом через его помещение ходили слесари (был ремонт отопления). За годы сменилось несколько учителей, отвечавших за работу музея. И письма каким-то образом остались лежать в шкафу.
Старший, Толик, хорошо учился в школе, получал грамоты. Но закончить десятилетку не удалось - ушел добровольцем в армию. Через некоторое время и младший, Саша, был мобилизован. Каждый день ждала мать от них писем и горевала, когда их долго не было. Поддерживали в это трудное время добрые слова утешения женщин коллектива артели «20 лет Октября», где она работала… Но беда не заставила себя долго ждать…
Мы напечатали отрывки из писем. Читая их понимаешь как сильно сын любил и уважал свою маму, как переживал за нее. В каждом - «дорогая мамочка, береги себя, о нас не беспокойся…». Но где там! Теперь нашем школьном музее хранится небольшая часть писем-треугольников старшего сына Татьяны Абрамовны. Читать их без волнения нельзя…
10 сентября 1943 года. «…Дорогая мама, братик Шура, здравствуйте! После того, как мы встретились в Татарске, я ехал поездом до Орла. Дальше пошли пешком. Идем километров 25 в сутки. Трудно в походе, но ничего не поделаешь - время военное. По всей видимости, выходим на Брянское направление. В бою еще не были…»
25 октября 1943 года. «…Получил второе письмо. Нахожусь на западной стороне Днепра, километрах в трех от фронта. Кормят хорошо. Вышлите теплые носки и перчатки. В бою еще не был…»
29 октября 1943 года. «…Дорогая мама, нахожусь в нескольких километрах от линии фронта. Кормят хорошо, в бою не был. Не беспокойся, береги себя. Все будет хорошо»
5 ноября 1943 года. «Поздравляю с 26-й годовщиной Октября, желаю крепкого здоровья… Нам выдали зимнюю одежду - фуфайку, шапку, подшлемник. Сейчас я - командир отделения, сержант».
9 ноября 1943 года. «… Получил подарок от трудящихся Киевского района Москвы в честь 26-й годовщины Октября - конверты, открытки, блокнот, табак и курительную бумагу. Спасибо москвичам».
25 января 1944 года. «…Дорогая мамочка, из вашего письма узнал , что Шурика взяли в армию, и вы остались одни. Война, ничего не поделаешь, всем надо защищать Родину. Как-нибудь выходите из положения…»
20 февраля 1944 года. «…Послал перевод на 1000 рублей. Обо мне не беспокойтесь. Если хотите узнать, как на фронте, спросите у дяди Емельяна или же у Романа Ивановича - они вояки старые, хватили лиха…»
14 марта 1944 года. «…От Шуры получил письмо, пишет, что живет ничего. Я нахожусь в Белоруссии, недалеко от города Каринковичи. Поют жаворонки, вспоминаю вас и родной край…»
22 марта 1944 года. «…Дорогая мамочка, послал домой пять фотокарточек, посылку, два перевода по 300 рублей… Прошло уже два года, как я не дома, скучаю по вас…»
2 мая 1944 года. «…С марта я - кандидат в члены ВКП(б). Нахожусь на передовой на одном из фронтов в Западной Украине. На заем подписался - месячный оклад, 400 рублей. Первомай отпраздновали неплохо. Жив буду, приеду, обо всем расскажу…»
14 мая 1944 года. «…8 мая ранен осколком снаряда в верхнюю часть правой ягодицы. Нахожусь в госпитале, передвигаюсь с костылями… Не волнуйтесь все в порядке, задерживаться здесь не собираюсь…»
26 июля 1944 года «…Здоровье ничего, прибавил в весе. Едим фрукты, со мной ребята из Ояшинского района и из Павлодара…»
18 августа 1944 года. «… От Шуры нет писем и мне. Сегодня напишу командиру его части. Пока в госпитале, Вы спрашиваете, какой я видел сон. Так вот, видел, что у нас дома отвалилась стена у сарая. И ночью иду как будто с улицы, а в сарае огонь горит. Подошел с вилами, а из-под коровы - собака. Хотел приколоть, но никак не дотянулся до нее, и она исчезла…»
2 ноября 1944 года. «… Дорогая мамочка, послал вам 500 рублей. Можно было бы больше, но выдают польскими злотыми. Люди здесь живут совсем не так, как у нас. Колхозов нет. Имеет хозяин небольшой участок земли - гектар - полгектара песчаников (хорошая у помещиков) и лошаденку - в лучшем случае. В большинстве своем люди безграмотные. Дети у них лет с семи уже помогают вовсю родителям. Деревень больших нет, а так себе - усадьбы. То там, то здесь разбросаны домишки. Живет польский крестьянин, зарывшись в землю. Если спросите у него, знает ли он деревушку километров за 20, то он ответит: «Нет, пан». И как же ему знать, если он нигде не был отродясь… Хватит, а то я слишком расфилософствовался…»
26 ноября 1944 года. «…Меня наградили медалью «За боевые заслуги». Выслал 800 рублей. Берегите, мама, свое здоровье и ждите нас с победой…»
13 февраля 1945 года «… Нахожусь в Германии, в логове проклятого зверя, километрах в 70 от Берлина. И нет сомнений, что скоро будем в нем… Когда шли по Польше, население нас встречало с радостью, с цветами. Многие возвращались из плена - бледные, худые, со слезами радости на глазах. Благодарили нас как освободителей. Когда стали подходить к германской границе, начали попадаться гражданские немцы, но очень мало. Основная их часть удрала с войсками. Когда же вошли в Германию, то увидели целые деревни пустые. Зайдешь в дом - все на месте, а хозяина нет. Когда видишь горят деревни - сожалений не испытываешь. Враг жег наши села, радовался, теперь пусть смотрит, испытывает горе на своей шкуре. Немцы гражданские смотрят на нас из-подо лба, но отдельные делают вид, что рады нашему приходу. Сбываются слова товарища Сталина о том, что будет и на нашей улице праздник…»
14 февраля 1945 года. «…Дорогая мамочка, пишите, что живете хорошо. Это меня радует. Только плохо, что от Шуры ничего нет. Два месяца назад я послал розыск в Москву, но ответа не получил…»
22 марта 1945 года. «…Сегодня ночью меня ранило в правый висок, но не здорово царапнуло, так что лечусь сейчас при своей части. Перед боем я получил сразу пять писем. Очень рад…»
31 марта 1945 года. «… Рана зажила. Вернулся в свою часть…»
10 апреля 1945 года. «… Вчера послал вам вам две благодарности Верховного Главнокомандующего… (сохранилась ВТО эта: «герою боев гв. сержанту Анатолию Павловичу Трегубенко. За отличные боевые заслуги при овладении крупным промышленным центром - польским городом Радом - важным узлом коммуникаций и сильным опорным пунктом обороны немцев приказом №222 Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина от 16 января 1945 года вам объявляется благодарность. Командир воинской части 45312»). Берегите их. Пишу на прикладе винтовки и времени нет. Получил письмо от племянницы Нюры, просит 30 рублей денег. Так перечислите ей, мама, рублей пятьдесят, если только есть у вас возможность».
14 апреля 1945 года. «…Мамочка скоро будет победа и вернемся домой…»
15 апреля 1945 года. «…Жизнь моя фронтовая суровая, но ничего не поделаешь - война. Писем не получаю вот уже две недели. Крепко-крепко целую вас и обнимаю, дорогая мамочка. Ваш сын Анатолий…»
Но вот нет писем ни от одного из сыновей. Мать шлет во все концы запросы. Совсем забыла сон, ничто не идет на ум. Наконец в июле сорок пятого приходит страшная весть: «Уважаемая Татьяна Абрамовна, отвечаю на ваше письмо. Ваш сын А. П. Трегубенко погиб от разрыва немецкого снаряда. Осколок попал ему в подбородок и вышел в затылок. И он, не произнеся ни слова, скончался. Он умер на боевом посту, достойный высокой чести и славы. Вы спрашиваете, хоронил ли я его. Нет. Его сразу подобрали работники похоронного бюро. Адреса бюро я не знаю, и сообщить не могу. Документы его я сдал по назначению. Деньги, которые у него были, 260 рублей, я послал по вашему адресу. Мещеряков».
Наступили черные дни, бессонные ночи. Горько было и обидно за судьбу: разве она в жизни делала все не так, что ее постигло такое горе, такая беда. Постоянно отгоняла от себя мысль, что и второго сына может не дождаться. Саша попал сначала в Ачинск, в школу снайперов. А оттуда поехал на фронт. Письма шли недолго. Последнее пришло 21 июня 44 года. Потом замолк. А 23 сентября матери ответил помощник начальника штаба по учету воинской части: «Ваш сын Александр 24 июня 44 года был ранен и выбыл на лечение. Адрес его нам неизвестен!»
Осень 2018
Участник конкурса
Изображения
- Комментарии
Загрузка комментариев...