По данным Томского архива в 1911 году в Верх - Коёне была школа грамоты.

               По воспоминаниям жителей, её организовал на дому ссыльный польский рабочий. Такие школы грамоты организовывали и другие грамотные мужчины, например, Олейников Корней Еремеевич.

               После революции, когда поп бежал вместе с колчаковцами, в его доме была открыта школа до 3 класса. Учились не только дети, но и взрослые. Преподавала в ней учительница Евгения Ивановна. После замужества её муж, бывший белогвардеец, тоже начал учить детей грамоте.

              До революции в селе Верх-Коён было волостное управление. На основании декрета 1919 года о ликвидации безграмотности дом разделили пополам: сделали Волость и начальную школу. Те, кто желал учиться дальше, ехали жить в с. Нижний Коён, там была школа-семилетка. Здание школы было холодным, поэтому поставили круглые печи, обитые железом, – контрамарки. Потолки были подвесные (плетёные) и очень низкие, топили жарко, и в 1933 году это стало причиной возгорания здания, загорелись потолки. Волость и школа сгорели.

            «Сначала школы не было, детей богатых возили в Бердск. Потом несколько человек учились у дьякона грамоте. Он жил с попом в доме, у старого клуба. Поп бежал с Колчаком. После революции уже в его доме открыли школу до 4-х классов. Учительницу звали Евгения Ивановна. Она вышла замуж за белого офицера, потом он тоже начал учить детей. После революции здание волостного управления разделили пополам: сделали сельский совет и начальную школу. В доме было очень холодно, поэтому поставили железные печки - контромарки (круглые из кирпича, обитые железом). В 1934 году школа сгорела». (Из воспоминаний Л.С. Шарухина)

           После пожара, уничтожившего волостное здание, школу временно перенесли в недостроенную церковь. В церкви сняли кресты, убрали иконы. Классы были совмещёнными, то есть в одном помещении учитель занимался с несколькими классами.

           Новое здание школы достраивали ускоренно, к 1 сентября нужно было закончить строительство и запустить здание. В архиве г. Искитима имеется докладная записка: « О проведении конкурса по Верх-Коёнскому сельскому совету и проведении общественного трёхдневника подготовки школ к учебному году», в которой говорится, что к началу учебного 1934-35 г. строительство школы должно быть закончено: «По приезду в Верх-Коён: пленумом сельского совета от 11 июня 1934 года был принят план составленной конкретной достройки школы и оборудования подготовки квартир для учителей и обеспечение их топливом, в достройке предусмотрено достроить рабочую комнату, площадку для игр, озеленение школы, тёплую уборную и отдельно кухню и столовую. Достройка ведётся, вывозка материала ведётся с 13 июня. Все возможности на месте имеются выполнить принятый план. В посёлках: Ново-Троицкий, Дубинка и другие, в ближайшее время по школам будет составлен план и, приступят к ремонту. 16 июня уже в новой школе -2 класс закончен, в 3 классе пока нет пола - нет леса. Одна печь заложена, у двух выведены фундаменты, к началу учебного года должны закончить».

            В 30-е годы ХХ в. Верх-Коёнская школа была очень многочисленна. Во многих окрестных деревнях: Михайловке, Чуркино, Покровке, в Куите школ не было или были только начальные школы, дети добирались до Верх-Коёна кто пешком, кого привозили на лошадях. У немногих была возможность арендовать жилье или жить у родственников, чтобы учиться в школе. Обувь и одежда отличалась разнообразием стилей и форм, так как единой формы в то время ещё не существовало. Школьными «портфелями», в основном, были холщовые сумки, иногда ящички, сбитые из фанеры в виде современных дипломатов. В школе стояли печи. Топкой их занимались Милова Ульяна Семёновна и Цветкова Ефосинья. Воду привозили из речки, и наливали в бочки. Пятых классов было два, потому что приходили в школу за 30 км ученики из Михайловки, Покровки, Чуркина и с 8-ого отделения. Учеников из Куиты привозили на лошадях. Жизнь в школе была интересной, была развита художественная самодеятельность, и ученики школы часто выступали в клубе перед жителями села: ставили спектакли, концерты.

            Школа занимались и ликвидацией неграмотности среди взрослого населения. Эта работа велась ещё с 1928-1929 годов, занимались вечером после работы люди разных возрастов, читали книгу «Красный пахарь». Но вопрос по ликбезу решался плохо. К нему возвращались снова и снова. Это подтверждает и выписка из протокола заседания Верх-Коёнского сельского совета от 22/12-35 года: «Слушали: о ликвидации неграмотности. Постановили: учитывая важность ликвидации неграмотности, которая до сих пор не ликвидируется, принять все возможные меры, чтобы в истечении 3-5 лет этот вопрос не являлся главной причиной сбора заседаний. Предложили председателям колхозов подыскать помещение с отоплением и освещением, работу начать с 25\12 сего года во всех колхозах. Предложить зав. школами выделить людей и начать эту работу» (Искитимский архив). Около клуба, который был в здании старой церкви, находилась пристройка, там и был ликбез.

            Наступил 1941 год. Настало тяжёлое время для всех советских людей. Вся страна помогала фронту, чем только могла. Не остались в стороне и ученики Верх-Коёнской школы. Дети вязали носки, рукавицы, шили кисеты, сушили грибы, ягоды, овощи. Ими собирались нехитрые посылки и отсылались на фронт, но за этими хозяйственными делами не забывали и об учёбе. Преподаватели продолжали обучение сельских ребят. Тетрадей не хватало, пользовались старыми газетами, где писали между строк. Чернил также не было: писали, чем придётся (сажей, марганцовкой, разбавленной краской, а в более трудные времена свекольным соком). В школе было холодно, несмотря на то, что топили печки. В эти годы в Верх-Коёнской школе была создана комсомольская организация.

          «В войну снесло мост. Тем, кто жил на правом берегу, надо было переправляться на другую сторону в школу. Мы очень боялись, что мама нас определит к кому-нибудь на квартиру, не хотели. На другой берег переходили вброд возле кузницы, там было помельче. А была уже поздняя осень, вода была очень холодная, шли по грудь в воде. Придёшь в школу, тело всё разгорится. Я покрепче была, не болела, а вот подруга моя потом от туберкулёза так и умерла. Керосина было мало, мама экономила. А уроки надо было готовить, я садилась у печки и засовывала книжку в поддувало, немного было видно, так и читала. Работали дети много даже и маленькие. На нас оставляли малышей дома, знали, как с ними управиться, как накормить. Заниматься начинали попозже зимой, когда рассветёт. А до этого мама поднимет, надо ещё было за деревню с саночками съездить за сеном козам. Татарка нас в войну кормила. В школе учились дети из Куиты, это дети работников лагеря. Они жили побогаче, часто приносили в школу жареную пшеницу, хлеб. А мы брали в школу варёную картошку и то те, у кого она была. Так Куитинские ребята с нами делились». (из воспоминаний Сальковой Зои Петровны).

         «В войну было много эвакуированных, учителя жили по квартирам. Директором школы был Брагин Александр Владимирович, преподаватель истории. Он с семьёй приехал в 1938 году, в дороге у него умер ребёнок. Ему первому и пришла повестка. Он погиб, защищая Родину. Жена его в годы войны вела в школе математику и физику, а когда он погиб, уехала. Забрали на фронт и Купчишина, преподавателя физкультуры, потом Сметанина Петра Витальевича, он работал в школе с первоклассниками, был очень хорошим человеком. На фронте его ранило в лёгкое. Потом он вернулся домой (и вскоре умер в результате этого ранения). А дома его ждала любимая жена Дусенька. В селе до сих пор рассказывают такую незамысловатую историю. Пётр был молодым учителем, а дети многие тогда учились переростки так, что разница в возрасте была незначительная. Вот учитель свою ученицу несколько лет всё оставлял на второй год, пока она совсем подросла, а потом на ней женился. Евдокия Ивановна рассказывала, что Пётр ещё до войны из радиодеталей сам собрал приёмник, их ещё в Коёне не было по домам, только в сельском Совете. Работал он от батареек. Бабушка их сильно на него ругалась. Она говорила, что он чертей из-под земли вызывает. Евдокия Ивановна в последние годы своей жизни работала в нашей новой школе техничкой, она была добрым и весёлым человеком и любила рассказывать про свою прежнюю, далёкую жизнь». (из воспоминаний Роговой Марии Ивановны)

            С фронта в 1943 году пришёл Иван Михайлович Котенёв после ранения. Его направили в школу военруком. Это был в то время очень важный предмет. Потом его назначили председателем колхоза «Кировец». В послевоенное время, так как не было большого здания, чтобы вместить всех желающих учиться, дети обучались в трёх зданиях. В первом здании учились 1-2 классы, во втором 3-4 классы, в третьем 5-7 классы. Были строгие школьные правила: правила поведения, школьная форма, никаких украшений, никакой косметики, мальчикам – строгая короткая стрижка, девочкам – аккуратно убранные волосы, то есть косы. Каждый год ученики помогали колхозу в посеве, обработке и уборке урожая. Например, в 1952 году 4 класс целый месяц копал картофель в Покровке. Ученики помогали не только колхозу, но оказывали помощь и при строительстве новой школы. Парни-старшеклассники возили на стройку брёвна, обтесывали их. Девчонки помогали, чем могли: кто инструмент подаст; кто лестницу поддержит, чтобы не упала, кто мусор поможет вынести, а кто и чаю вскипятит. Дружно работали ребята. В те годы некоторые из её выпускников уехали учиться в город Новосибирск на ускоренные курсы: Колотова (Котенёва) Александра Михайловна, Веселова Антонина Андреевна (учительские курсы). Коптева Нина Ивановна окончила учительский институт (за 2 года). Они все вернулись работать в свою школу. Школа-семилетка была до 1953 года.

Средняя школа была открыта в 1953 году (в архиве имеется классный журнал 1955-56 учебного года). Школа эта была за речкой – одноэтажное здание с садом.

            С 1962 года директором школы был Мухо Артур Антонович, завучем – В.М. Кравцов. Состав учителей был молодой, почти все одногодки, кроме Анпиловой Евдокии Сергеевны и Веселовой Антонины Андреевны. Коллектив был дружный. Часто выезжали с концертами в Дзержинку, Китерню, Нижний Коён, проводились интересные мероприятия.

           «Приехали мы сюда в 15-20-е годы. В 1949 году пошла учиться. В 1935 году строили церковь на горе, а в 1936 году сдали как школу. А до этого 2 класса были в волости недалеко от Помелова П. Там учились Шарухина Мария Игнатьевна, Марамзин Михаил…Школа была большая, классы тоже большие. В коридоре на стене висел портрет Сталина, примерно 1,5 на 2 метра. В коридоре проходили вечера, линейки, принимали в пионеры. Пионерские линейки начинались с выноса знамени под горн и барабан. В коридоре стояла печка кирпичная до потолка, а в классах стояли буржуйки. Так как классы были большие, то было холодно, сидели на уроках одетые, в варежках. Писали чернилами, которые от холода замерзали. Часто писали карандашом, а дома переписывали. Рядом с большой школой стояла маленькая , в которой учились ребята до 7 класса. Утром дежурные получали у техничек лампы. Одну ставили на стол учителю, а другую на задние парты. В школу ходили зимой в валенках, а весной и осенью в сапогах. Форм не было, ходили в цветных ситцевых платьях, фартучки шили родители. Девочки заплетали косы, так как ленточек не было, то вплетали цветные тряпочки. Не было и портфелей. Мальчики ходили с полевыми сумками через плечо или деревянными сундучками, а у девчонок сумки были сшиты из цветных лоскутков. Спортивных костюмов тоже не было. Шили шаровары и куртки с темной бумазеи. В то время было не как сейчас, правила строгие. При входе выворачивали карманы, чтобы мальчишки табак в школу не пронесли. В каждом классе были пионерские звенья, советы отрядов, санитары, которые при входе в класс каждый день проверяли уши, руки, воротнички и пионерские галстуки. Выбирались учкомы, на заседания которых приглашали отстающих, тех, у кого плохое поведение, разбирали, наказывали, ходили на дом к родителям. С отстающими занимались после уроков и ходили по домам заниматься. Раньше не было всех этих спец. программ, все занимались по одной. Если трудно – помогут, если же ребёнок не хотел учиться, так его родителей освободят от работы, чтобы те сопровождали в школу своего ребёнка. Огромной гордостью считалось носить красный пионерский галстук, все эти значки на груди. Если кого исключали из пионеров, так это стыдно. С 4 класса весной ездили в лес готовить дрова для школы и учителей, также ездили на заготовку сена для школьной лошади. Осенью две недели копали картошку, турнепс. Даже в Покровку возили на уборку, а жили в школе. В поле привозили молоко и хлеб, который мазали медом. В школе, если не было ручки, к палочке привязывали перышки. Счетные палочки делали из прутьев, связывали по десять штук нитками. В школе некогда было скучать. В школе в то время было много кружков: шили, пели, танцевали, вязали всевозможные изделия, такие как рукавицы, носки, игрушки и т.д. Был свой инструментальный оркестр (гитара, мандолина, балалайка), руководил которым Сакс Иван Иванович. В школе преподавали животноводство и трактора. В выпускном классе сдавали экзамены по этим предметам и получали удостоверение мастера машинного доения (девочки) и тракториста (мальчики) Зимой, каждое воскресенье, проходили лыжные соревнования. Летом – кросс, прыжки в длину, волейбол, футбол, лапта. Каждый год проводили игру «Зарница», ходили в походы, на речку, за ягодами и грибами, но ходили всем классом. Но самое главное каждой весной ребята занимались высадкой различных культур, начиная с цветов и заканчивая картошкой и свеклой. Летом обрабатывали, а осенью всё это убирали. Позже в школу ходили все строго в форме. Помню мама посоветовала нам с сестрой летом собирать ягоды, чтобы заработать деньги на форму. Мы собирали ягоду, продавали, а осенью у нас была форма. Что такое косметика, вообще не знали. Украшения носить тоже воспрещалось. Несмотря на, что все как один похожие, не было такого как сейчас. Есть определённая форма, вот её и носили. Девочкам разрешалось носить либо стрижку, либо косы. Даже на выпускной бал я пошла с 4 косичками. Выезжали в другие школы (Михайловка, Китерня, Дзержинка) с концертами, проводили и совместные лыжные соревнования. В 4 классе ходили пешком на р. Шелковичиху, потом на паровозе до Новосибирска в музей, театр вместе с учителем Шафрай Верой Ивановной. Участвовали в районных, областных соревнованиях. В общем, жили весело». (Из воспоминаний Зыбаревой Антонины Егоровны).

            В 1983 году построили новую (современную) школу. Она представляет собой двухэтажное каменное здание. Первым директором новой школы был Николай Ефимович Бершанский – инициативный доброжелательный человек. Коллектив учителей повзрослел.

           В этой школе работали: Л.И. Бершанская, С.А. Гладкова, Л.Н. Павличенко, В.А. Ерёмина, Л.Г. Котенёва, И.Д. Анпилова и др. Николай Ефимович Бершанский проработал в школе с 1982 г. по 1985 г.

           В школе было много хороших спортсменов и учителей физкультуры. Одной из лучших спортсменок была Карахина Наталья, ставшая мастером спорта по лыжам и теперь работающая учителем физической культуры в р.п. Линево. Ученики в свое время занимали призовые места на районных и даже на областных соревнованиях. В школе хранятся их грамоты. Хорошая физическая подготовка и знания по предметам помогали ребятам поступить в военные училища и дослужить до высших военных званий. Офицером-подводником стал Л.В. Якушев. На своей подводной лодке он обошел весь мир. В. Протазов окончил летное училище, С. Силов, А. Губанов и многие другие стали военными офицерами. В.А. Терещенко, выпускник 1956 г., работал в военной академии, участвовал в подготовке к запускам первых космических ракет.

            И сейчас в школе также проходят спортивные мероприятия. В школе действуют две детские организации: «Солнышко» (младшие классы) и «Надежда» (старшие классы). Школа и в настоящее время живет активной жизнью, ученики Верх-Коёнской школы участвуют в различных районных мероприятиях, во всероссийских конкурсах и олимпиадах, где часто занимают призовые места.