Яковлев Лаврентий Иванович – мой прадедушка по отцовской линии, уроженец села Урез Венгеровского района.

Лаврентий Иванович родился в 1884 году. К сожалению, о семье его отца никаких сведений до наших дней не дошло. Известно только, что они были крестьянами, жили в своём, достаточно просторном доме на улице Церковной (ныне Центральная), занимались сельским хозяйством, своим крестьянским трудом.

Лаврентий в молодости умел читать и писать. Можно предположить, что он какое-то время ходил в церковно-приходскую школу, действовавшую в ту пору в Урезе. Хотя к учебе в те времена относились скептически – как к излишеству: ведь в хозяйстве круглый год требовались рабочие руки. Всем в семье нужно было работать – иначе крестьянину не выжить. А если кого-то из детей и отдавали в школу, то после освоения азбук, первых слов и навыков письма – «ну, хватит, иди помогай отцу».

В 1907 году Лаврентий женился на местной девушке Ираиде Поповой. К тому времени Лаврентий уже держал собственное хозяйство – а это немало забот для крестьянина: всю живность надо было накормить, напоить, летом выпасти в поле, заготовить корма на зиму, а зимой – укрыть от холода и мороза, обеспечить тёплым содержанием и хорошим кормлением.

Позднее он занялся извозом на своих лошадях, возил людей и грузы во все стороны от Уреза – на юг до Венгерова и Чанов, на север – вплоть до Северного района. Так он узнал многих по округе, стал человеком известным, надёжным, на которого можно положиться.

На исходе лета 1914 года Лаврентий был мобилизован на фронт Первой мировой войны. По его воспоминаниям, он попал на южное направление – в Галицию, а затем – в Румынию. Кормили солдат там одной мамалыгой – блюдом из кукурузной муки, традиционным для низших слоёв населения Румынии. Эта пища была ему глубоко противна, и он вспоминал её с отвращением даже спустя десятилетия.

Лаврентий Иванович принимал участие в двух крупнейших операциях Юго-Западного фронта Русской армии. Первая – Галицкая битва, начавшаяся в конце августа 1914 года, завершилась крупной победой русских войск над австро-венгерскими и германскими частями. Вторая – знаменитый «Брусиловский прорыв» под командованием генерала А.А. Брусилова, проведённый с 4 июня по 13 августа 1916 года. Эта операция стала одним из важнейших успехов Российской армии в войне, привела к разгрому противника на юго-западном направлении и позволила занять значительную часть территории современной Румынии – именно там мой прадед и ел ту самую опостылевшую мамалыгу.

После Октябрьской революции 1917 года армия была расформирована. В 1918 году Лаврентий вернулся домой. Он снова взялся за хозяйство: держал лошадей, коров, свиней, овец. Излишки молока сдавали на маслозавод. Жена его вела домашнее хозяйство, и вместе они воспитали семерых детей.

С началом коллективизации Лаврентий Иванович без колебаний вступил в созданный на правобережной части Уреза колхоз «Имени 16 лет Октября». Он лично свёл на общий двор всех своих животных. Жена переживала, плакала – но он остался непреклонен. Так началась новая жизнь в новых условиях.

Ему доверили должность колхозного чабана – одну из самых хлопотных. Летом – целые дни на пастбище, зимой – забота о сохранности отары от стужи, весной – бессонные ночи во время окота, когда каждая минута решает: выживет ли ягнёнок или нет. А потом стрижка, каждой мастерице (стригли овец, как правило, женщины) надо помочь, научить, если нет у нее навыка, да еще и успокоить разбушевавшуюся овцу. Но он справлялся.

В 1939 году на военную службу в Красную армию был призван их сын Илья. Судьба его сложилась трагически. В годы Великой Отечественной войны, 16 февраля 1943 года, он погиб в бою за деревню Зайцево в Орловской области. Об этом пришла похоронка. Долгое время не было вестей и от старшего сына Петра, ушедшего на фронт в 1941 году. Оба – и Лаврентий, и Ираида – тяжело переживали за своих детей. На фронт ушёл и зять – Василий Михайлович Лисин. А в 1943 году на фронт отправился и третий сын – Василий. Он писал письма, но под конец войны был тяжело ранен и контужен. Слава богу, вернулся – хоть и инвалидом, но живым. В 1945 году пришла похоронка на зятя Василия Михайловича. О Петре так и не пришло ни весточки – ни во время войны, ни после. Из четырёх мужчин, ушедших из семьи на фронт, вернулся лишь один.

В послевоенные годы Лаврентий Иванович продолжал работать чабаном, несмотря на возраст. Он любил овец, знал каждую по имени, чувствовал настроение отары. Это была его профессия, его долг.

Но в хрущёвские реформы, примерно в середине 1950-х, овцеводство в колхозе свернули. Пришлось менять профессию. Лаврентий пошёл в тракторную бригаду сторожем сельскохозяйственной техники. Должность, конечно, другая, но тоже нелёгкая. Каждый вечер он должен был принять технику под охрану, а утром мог идти домой. Бригада часто переезжала с места на место, и Лаврентию выделили быка с телегой – чтобы он мог следовать за бригадой.

Когда он вышел на пенсию, жизнь немного замедлилась, но не остановилась. После смерти жены Лаврентий стал жить с дочерью Прасковьей Лаврентьевной. И хотя глаза его постепенно потускнели, а ноги стали слабее, он продолжал работать в огороде и во дворе по уходу за животными и птицей.

Скончался Яковлев Лаврентий Иванович 16 июня 1974 года на 91-м году жизни. Мне тогда было восемь с половиной лет, и я хорошо помню его – с окладистой седой бородой, белыми, как снег, бровями и выцветшими глазами. Он уже ослеп, но находил дорогу по памяти: по утрам на ощупь спускался с русской печи, приглаживал бороду, садился за стол. Во время еды крошки застревали в бороде, он этого не видел, но после трапезы всегда тщательно прочёсывал её гребешком.

Летом он ходил в простой фуфайке, зимой кутался в чёрный овчинный тулуп. Днём выходил за ворота, садился на лавочку и грелся на солнце (их изба была крайняя). Людей он узнавал по голосу, по шагам, по смеху. И каждый, кто подходил, получал от него слово – доброе, мудрое.

Прадед Лаврентий прожил долгую, тяжёлую, но достойную жизнь. Он прошёл через две войны, революцию, голод, коллективизацию, утратил сыновей, но не сломался. Остался человеком труда, совести и силы духа. И, вспоминая его, я понимаю: именно такие люди, как он, – основа нашей семьи, нашей памяти, нашей истории. Мы обязаны помнить их не только по фотографиям и документам, но по теплу в сердце, по словам, переданным из уст в уста.

Прадед Лаврентий – не просто имя в родословной.

Он – живая память.

И пока мы помним, он жив.